Доверие к тебе и другие ошибки - [3]

Конечно, осознание этого заставило меня делать то же, что и все остальные девчонки: полторы недели я анализировала, что же произошло. Во мне ли дело? Или в ней? А, может, в нем? Было ли у нее что–то, чего у меня не было? Чувствовал ли он к ней то, что не чувствовал ко мне? Было ли причиной то, что я ему ничего не позволяла, и определенная часть его тела, по мнению Китса, давно могла увянуть, если бы он ждал еще дольше? Если бы зацикливание на одном событии стало бы видом спорта в старшей школе, то я бы стала капитаном команды и лидером на чемпионате штата.

У «нее», конечно, было имя, но я больше не произнесу его вслух снова. Она целовала парня хорошей подруги. И да, это автоматически перенесло ее в зону мертвых для меня людей.

«Хорошая девочка, – ответила Эмерсон, – Кстати, без тебя мое лето проходит просто отстойно».

По новой стратегии, что я придумала пару месяцев назад, я дала себе установку не улыбаться при родителях. Я не хотела, чтоб они подумали, что я счастлива в их присутствии. И уж точно, я не желала, чтобы они считали мое поведение проявлением радостного возбуждения от предстоящих летних каникул. Я периодически отступала от этого принципа, когда Гарри был рядом. Я не хотела, чтобы моя злость на них отражалась на нем.

Но, читая смс Эмерсон, я позволила себе улыбнуться.

«Мое тоже», – напечатала я, задержав дыхание, когда сообщение отправилось не сразу.

Мы ехали вперед по наклонной гравийной дороге. Тут уместилась бы только одна машина, и это заставило меня задуматься, есть ли тут другой спуск. Я бы хотела найти его и использовать. Через четыре месяца мне восемнадцать, я стану взрослой по закону. А родители все еще относились ко мне, как к ребенку, притащив сюда.

Телефон завибрировал в руке.

«Что у тебя там с семьей?»

Я огляделась и насупилась.

«А ты как думаешь?»

«Скоро все наладится»

Я заёрзала на сидении.

«Хуже уже некуда».

Эмерсон ответила через пять секунд. Ее сообщения поразили бы других подростков.

«Ты говорила с ними сама знаешь о чем?»

Я сжала руки в кулаки так, что мои костяшки побелели. С трудом разомкнув пальцы, я ей ответила:

«Нет. Не знаю, как начать этот разговор».

«Как насчет: Эй, мам, пап, что за извещение о выселении, что я нашла в куче неоплаченных счетов?»

Я тяжело сглотнула, пока набирала ответ.

«Ах, я бы хотела отрицать все так же, как и они».

Я взглянула на Гарри: он опустил голову на подголовник и прикрыл глаза.

Когда отец посмотрел в зеркало заднего вида, я случайно поймала его взгляд. Я вернулась к созерцанию природы, стараясь не корчить лицо. Мне уже поднадоели деревья вокруг. И как я собиралась провести 10 недель в их окружении и не сойти с ума? Скорее озоновый слой восстановится благодаря клеевому пистолету и пищевой пленке.

Телефон снова зажужжал.

«Тебе следует поговорить с ними об этом».

Я начала постукивать ногой.

«Это им следует поговорить со мной».

«Хорошо. Кто–то из вас должен это сделать».

Я ничего не ответила. Была слишком занята, отвлекая себя, чтобы не ударить кулаком по стеклу.

Отец потерял работу два года назад. Я понимала, как трудно это было для него. Но вместо того, чтобы собраться и взять волю в кулак, он решил пустить все на самотек. Отец все еще не нашел работу, деньги были на исходе, с матерью он общался лишь взглядами и криками, а теперь еще и это извещение о выселении.

Он потерял не только работу, но и все остальное из–за своего поведения.

Маму, в том числе. Однажды он был для меня героем. Сейчас же он едва занимал место в массовке моей жизни.

Единственная причина, по которой мы могли позволить себе этот отпуск, это то, что владельцем был старый друг отца. Он сделал нам скидку как друзьям, что означало, как я узнала позже, бесплатный отдых. Так что, да, мы не платили ни копейки. Наш домик был уже старым и больше не арендовался. Я как–то не хотела чувствовать себя объектом благотворительности.

Поэтому, да. Проблемы с доверием. Они у меня были. И весьма основательные. Побочный эффект вранья со стороны самых важных людей.

Рядом со мной слегка застонал Гарри. Конечно, это заметила только я.

– Эй, – я легонько сжала его коленку, – ты в порядке?

Он кивнул, с все еще прикрытыми глазами.

Я заметила, как Гарри заерзал на сиденье, будто ему было неудобно. Его лицо стало знакомо зеленеть, и он прикрыл рукой рот. Я видела это достаточное количество раз, что знать о том, что последует дальше.

– Пап, останови.

Я наклонилась к Гарри и отпихнула полдюжины его брошюр к подлокотнику. Через окно с его стороны доносился шум, поток свежего воздуха проник в салон. Для лета в Аризоне воздух был на удивление прохладным. Я ожидала, что будет страшно жарко и неприятно пахнуть. Но воздух был почти что бодрящим.

– Ау, прием, родители, – я щелкнула пальцами у уха отца. – Его тошнит. Останови.

Конечно, это его растормошило.

Отец обожал свою машину. Хотя она даже не была его, и не станет, потому что у него не было денег на продолжение аренды. Он не мог даже найти достаточно денег или взять кредит на покупку легковой машины со стоянки старых машин, мимо которой он проезжал, кривясь.