Доступен каждому - [8]

Одинокая, богатая и разочарованная вдова… У нее были данные, чтобы стать приманкой для симулянта, если бы не чересчур интеллектуальный подход к жизни.

Кадры, на которых человек с травмированной шеей ныряет с вышки в бассейн, чтобы произвести впечатление на красотку в купальном костюме, могли бы потрясти присяжных, но кадры, где парень сиднем сидит в кресле у бассейна и обсуждает с дамой вопросы искусства, вряд ли достигнут необходимой цели.

Я внимательно изучил художницу-вдову и пришел к выводу, что Долорес была права, говоря, что подходящей приманки для симулянта пока нет.

Художницу звали Фэйт Кэллисон. Она сказала, что создает свои этюды с помощью кинокамеры и цветной пленки. У нее была целая коллекция слайдов, которые она зимой в своей студии, когда у нее будет больше времени, собиралась превратить в картины.

– Вы когда-нибудь продавали свои пленки или картины? – спросил я.

Она посмотрела на меня изумленно:

– Почему вы спрашиваете об этом?

Я задал этот вопрос только для того, чтобы как-то поддержать разговор, но было что-то в ее реакции, что заставило меня по-новому оценить ситуацию.

– Если я вас правильно понял, вы привезли с собой довольно много пленки, – сказал я. – Я сам люблю снимать, но стоимость пленки меня ограничивает.

Она быстро огляделась по сторонам, наклонилась ко мне и сказала:

– Удивительно, что вы спросили меня об этом, мистер Лэм. Я действительно иногда продаю свои работы. В прошлый сезон, например, я брала с собой восьмимиллиметровую кинокамеру с переменным фокусным расстоянием объектива и снимала, как гости проводят здесь время. Потом я предлагала им свои пленки. Разумеется, я специально не торговала своими фильмами, а старалась представить это как услугу одного кинолюбителя другому. Но в итоге я действительно продала довольно много.

– Людям, у которых не было своей кинокамеры?

– Не только. Большую часть фильмов купили люди, у которых была кинокамера. В такие места, как это, люди берут с собой кинокамеры, чтобы привезти домой кадры, которые произведут впечатление на их знакомых. Те, кто приехал с востока, хотят показать своим землякам, что представляет собой ферма-пансионат на западе. Но если будешь всегда только снимать, то сам никогда не попадешь в кадр. Поэтому они охотно покупают пленку, где сами запечатлены на колоритном фоне.

– Понятно, – сказал я задумчиво. – Я смотрю, вы хорошо подготовились.

Она кивнула.

– Случалось ли такое, что у вас покупали сразу много пленки?

Она опять сделала удивленные глаза.

– Ну… да. Два раза. Первый раз одна страховая компания пожелала иметь снимки какого-то человека, ныряющего с вышки, а второй заказ оказался самым удивительным из тех, которые у меня были: один адвокат из Далласа заказал копии всех фильмов, которые я сняла здесь во время отпуска. Именно поэтому я смогла приехать сюда в этом году. Денег, которые я получила за ту работу, с лихвой хватило на все мои расходы.

– Ну, черт возьми, вы ловко все провернули, – восхитился я.

Но тут она сменила тему и вновь заговорила об искусстве. Я заметил, что она испугалась своей откровенности с человеком, которого узнала совсем недавно.

Она сказала, что пишет портреты и что у меня интересное лицо. Она хотела, чтобы я рассказал о себе. Я сообщил, что я холостяк, что у меня не было времени жениться, что сегодня у меня выдался долгий и трудный день, извинился, отправился в свой коттедж и лег спать.

Тишина пустыни окутала все вокруг ватным одеялом, воздух был чист и свеж, я спал без всяких сновидений.

Глава 3

Утром, в половине восьмого, громко зазвенел большой железный будильник. Без пятнадцати восемь молоденький индеец в белом кителе принес апельсиновый сок, в восемь подали кофе.

Долорес постучалась в мою дверь:

– Доброе утро, Дональд. Как вы спали?

– Как убитый.

– В восемь тридцать начинается верховая прогулка с завтраком, но вы, если не хотите ехать, в любое время можете позавтракать в столовой.

– Когда начинается эта прогулка?

– Примерно через двадцать минут. Она обострит ваш аппетит. Походная кухня уже на месте, огонь разожжен и кофе готов. Когда появятся отдыхающие, для них приготовят яичницу и предложат всем бекон, гренки, печенье, ветчину.

– Бедные лошади.

– Что?

– Их седоки здорово прибавят в весе после завтрака.

Она засмеялась:

– Лошадям это нравится. Пока эти бездельники – ах, нет – гости утоляют голод, они отдыхают.

– Может, все-таки бездельники?

– Боже, нет. Слово «бездельники» применимо только к прислуге, постояльцы для нас всегда гости.

– Я готов к верховой прогулке.

– Я так и предполагала.

Мы прошли к месту, где седлали лошадей. Пару раз ее бедро коснулось моего. Она поглядывала на меня искоса, потом заговорила:

– Нам с вами придется часто видеться во время этого сезона, Дональд. Вы знаете, что ваша работа постоянная? За Хелманном Бруно последуют другие.

– Много?

– Целая процессия.

– Может быть, благодаря этому я научусь ездить верхом.

Она вновь бросила на меня косой взгляд.

– Вы многому научитесь здесь, Дональд.

Мы подошли к лошадям. Крамер смерил меня взглядом:

– Какую лошадь вы хотите, Дональд?

– Меня устроит любая, какая достанется.

– Хотите горячую лошадь?