Достоевский (и еврейский вопрос в России) - [36]

Просто часть его народа – палестинцы – уже стала цивилизованными гражданами XIX века, а другая часть (немалая) живет еще в прошлом тысячелетии по «законам» Корана. В Израиле ведь тоже есть часть народа (к счастью, небольшая), которая продолжает жить по законам Торы.

Конечно, задача не простая – цивилизовать часть чужого народа, продолжающего жить по законам клана, стаи. Но сделать это придется. Трудности преумножаются тем, что кланы и стаи сподвижников Хамаса живут зачастую на землях государства Израиль, не признавая его законов. Это, кстати, облегчает ведение партизанской войны для них, но будет заставлять Израиль искать выход, который обязательно будет найден.

Когда? Не знаю! Многое будет зависеть от политической воли тех, кто у власти в Израиле. Но силового решения этой проблемы я не вижу. А вечных вопросов (даже «палестинских») не бывает. Если есть вопрос, обязательно будет и ответ.

Часть третья Достоевский и евреи

Разномыслие

В чем суть величия и бессмертия личности. Проходят дни, потом века. Личности нет. Кости истлели. А память продолжает ссорить спорами и объединять людей единомыслием.

Наши текущие интересы могут пробуждать память или вовсе не делать этого, но деяния минувшего, поступки и действия прошедшего и этой самой личности вновь и вновь, как тень, но тень, несущая собой действие в настоящем, заставляет забывать и вспоминать о былом.

Когда чья-то нравственность вызывает скорбь и негодование, пора задуматься о своей. Качество жизни и нравственность всегда оппоненты, если не антагонисты. А счастье где-то бродит между ними.

С тех пор, как начал читать Ф.М., а позднее и о нем, никак не мог примириться с мыслью об «антисемитизме» Достоевского. Ну ладно, когда об этом пишут правоверные иудеи или досужие патриоты; нервные дамочки или начинающие доморощенные филологи! Но когда об этом упоминают вполне уважаемые и серьезные литераторы – это заставляет задуматься. Никак не укладывается эта мысль в голове! А начиналось все с его «Дневника», где он довольно резко, в свойственной ему порой полемической и острой форме отвечает на письма эмансипированных, вовсе не погруженных в Тору евреев. И вот после изучения личности писателя во всех ее проявлениях (событийно), после небольшого исторического экскурса в «еврейский вопрос» в России я решил спокойно и обстоятельно прокомментировать «Дневник писателя» в тех его частях, где он касается этого «вечного» вопроса. От себя могу заметить, что евреи и все их проблемы проживания в России не имели сколь-либо серьезного значения в жизни и творчестве Ф. М. Из 30 томов написанного, а это много тысяч страниц текстов, 20 страниц дневника о евреях. Из десятков героев романов всего 2–3 места для «плохих» евреев и еще 2–3 места для евреев.

«Дневник писателя»! Даже не пойму – этот жанр новый, родился в тяжелой атмосфере «Гражданина», издания более чем мутного. Это откровение, мысли человека, по профессии – писателя (а можно ли научиться этому или нужно таким родиться?) о том, что происходит вокруг него. В политике, экономике, социуме – в жизни. Большой и малой: страны (даже мира) и человека.

Меня привлекает идея непрерывного диалога с читателем. С разным, личность и интересы коего неведомы и проявляются в письмах к «писателю». Его, диалог, ведет не столько великий писатель, сколько Человек с богатой и более чем необычной судьбой. Каковы темы? Да самые разные! Катастрофы, судебные процессы, самоубийства, сословный разрыв в обществе, распад семей, торжество капитала над личностью, пьянство, мещанство, анархия. Отзывы о современниках-литераторах.

Мне интересен сам человек – Ф. М. В его творениях мне нравится далеко не все. Есть вещи, которые я воспринимаю с восторгом («Братья Карамазовы», «Идиот»). Есть вещи, для меня менее интересные («Униженные и оскорбленные», «Преступление и наказание»).

Мне чрезвычайно интересны зигзаги жизни – Судьба. Непрерывная цепь меняющихся событий: от света к мгле; от радости к горести. Бит жизнью, но оживает, восстанавливается. Утопии: от социалистических к религиозным. Он сам «Игрок» и постоянно соревнуется с судьбой. Играет против нее и выигрывает Жизнь.

Я защищаю не великого писателя, а человека Ф.М., хотя он вовсе в этом не нуждается.

Ф. М. постоянно «болен». Его болезнь – азарт, жажда жизни. Рулетка – это «неприметный» частный случай. Его книги – ее рецидивы. Вспышка от накопленного. Это должно пролиться, выплеснуться наружу. Это и обобщение пройденного, но не всего, а только яркого, необычного, того, что редко встречается, но приковывает внимание. Захватывает и уже не отпускает. Пока новое, еще неведомое, но приковывающее внимание не берет в плен. И рождается новый шедевр.

Ну как-то я сильно отвлекся и от «Дневника», и от его «посетителей» – евреев.

«Дневник» издавался в 1873 году (до марта 1874) под эгидой журнала «Гражданин», затем в 1876-77 гг. – как самостоятельные ежемесячные выпуски самого Ф. М. и возобновился, увы, ненадолго, с августа 1880 года и последний (посмертный) номер – в январе 1881 года.

Нас, собственно, занимает один номер журнала за март 1877 года. Вот его 4 части, где Ф. М. полемизирует с приславшими ему письмо «образованными евреями