Доспехи для шута - [27]

– Вот вы где! – выпалил он. – Это было недальновидно с вашей стороны – отправляться одной, да еще забирать прямо в вихревые потоки…

Тут он обернулся, увидел нас, нет, не так. Он увидел Эдмуса – мне почему-то показалось, что только его. Глаза с узкими зрачками опасно сощурились.

– Что ты делаешь здесь, отброс двора герцога?

– Привет, Д`Каас, – довольно кисло произнес Эдмус. – Я вернулся, чтобы спасти этот мир.

Ифирь язвительно усмехнулась.

– Твоя лучшая шутка.

– Сегодня я в ударе, - без тени улыбки ответил Эдмус. Д`Каас между тем заметил, что он не один, но сделать логических выводов сам не смог.

Он вообще не похож был на того, кто умеет делать выводы. Зато смахивал на того, кто гнет в руке подковы и ест на завтрак железные гвозди. Ростом почти с Йехара, а в плечах даже шире; грудь колесом, на шее болтается амулет (видимо, воздушной стихии), челюсть чуть выдвинута вперед, а размах крыльев внушает невольный трепет.

Впервые я с абсолютной ясностью осознала, что Эдмус среди своих – слабачок.

На лице Д`Кааса причудливо смешались жесткость, упрямство, воля и еще с десяток оттенков подобных качеств, но при всем желании я не могла обнаружить на этом лице ни следа живости и открытости Эдмуса, ни минимальных следов интеллектуальности.

– Кто они? – рыкнул воин (кем еще он мог оказаться?) и сделал шаг вперед. Мне показалось, что рукав у меня задрался сам собой; наверное, одежду посетили те же опасения, что и меня. Остальные тоже вытянули руки, демонстрируя знаки высшей индульгенции.

– Рекруты Дружины, – чуть снисходительно отозвалась Ифирь. – Пришли в наш мир, хотя и не должны были. И вместе собираться во второй раз они тоже не должны были…

В ее глазах зажглось подозрение, и Эдмус торопливо ввернул:

– Да ведь в Дружину был призван я, разве могло все пройти по правилам?

Аргумент почему-то успокоил не только Ифирь, но даже Д`Кааса: тот глядел еще подозрительно, но кивнул.

– Вы направляетесь в Город?

– Да, к Цепеоку, - ответила за нас Ифирь, хотя никто из нас не говорил, куда мы направляемся. – Доставь их. Прямо к нему.

Д`Каас колебался и мрачно подергивал цепочку своего медальона, топчась на месте.

– Шута – ладно, но нижних людей? Доставить заведомого врага в Город…

Ифирь выразительно помолчала. Видимо, таким образом она напоминала Д`Каасу, с кем он спорит. Воин остался тверд, разве что нервно хлопнул крыльями, потом бросил с чего-то на Эдмуса убийственный взгляд и процедил:

– Держитесь друг за друга.

Как только мы выполнили этот приказ, он повернулся к нам в профиль и посмотрел на что-то, видимое только ему, на севере. Пробормотал непонятные мне слова, сосредоточенно нахмурился и на секунду сжал свой амулет.

Почти сразу же нас резко потянуло вверх, но мы, наученные опытом перемещения в крылатых сандалиях (о, первый призыв!) – сохранили равновесие. Уносясь в высоту, мы слышали пререкания Ифирь с Д`Каасом:

– Я сказала, нет! Я долечу сама!

– Ну и девица, - поежилась я.

– По сравнению с нашими гарпиями – она чудо, – одно то, что Эдмус употребил сравнение из нашего визита в греческий мир мифов, говорило не в пользу спиритских женщин. – Вы б мою мамашу видели. Папаша так и умер: сиганул от нее в окно, а она задурила ему голову так, что он забыл раскрыть крылья. Вот смеху-то было…

Я постаралась сквозь свист в ушах различить хоть чей-нибудь малюсенький смешочек, но ничего подобного не уловила.

Начало холодать. Мало того, что мы поднимались, так еще и летели наискосок.

– А мужчины у вас все как этот Д`Каас? – скептически осведомилась Виола.

– Что вы, его у нас всем в пример ставят. Лучший образчик всего, чего только можно.

И ведь где-то я уже слышала от Эдмуса его имя.

Между тем шут, чтобы утвердить нас во мнении, что работать будет трудно, принялся объяснять правила поведения в Городе. Их оказалось на диво много, и все начинались с «не».

– Не перечить герцогу, когда он в плохом настроении. Не перечить герцогу, когда он в хорошем настроении. Не перечить Ифирь и не принимать ее вызовы на поединки! Не ходить по одному. Не болтать много, тем более громко… Да, вот отдельно еще: помните, что люб… – он запнулся, с трудом выговаривая это слово, – …овь в моем Городе – Табу. И само чувство, и все слова, которые к нему относятся. Так. Дальше. В присутствии герцога или Глядящих не ковырять в носу пальцами рук или другими конечностями…

Я даже подремала, несмотря на холод. Окончательно пришла в себя уже совсем окоченевшей, когда сильные руки Йехара поставили меня на что-то мягкое.

Это была трава. Вытоптанная местами, пожухшая, но все равно немного неуместная при входе в Город.

Над нами высилась арка входа, напоминающая ту, по вине которой мы здесь, только справа и слева от нее была крепостная стена. Толстая, из серых камней.

А под ногами все же была трава. Сразу же за нашими спинами она обрывалась и начиналась пустота. В месте, где начинался камень врат, заканчивалась твердая почва и начиналось небо.

Далеко внизу под нами плыла земля.

– Снизу Город не отличишь от облака, – пояснил Эдмус, оглядывая стены и словно прислушиваясь к чему-то. – Постойте, я слетаю, предупрежу часовых.