Дорожное знакомство - [12]

– Вам нужно что-нибудь еще?

Айво впервые обратился к Каре с тех пор, как они вышли из экипажа, он даже не смотрел все это время в лицо девушки, отчасти не желая испытать разочарование от того, что мог увидеть.

Теперь, когда Кара сидела перед ярко пылающим камином, так и не снимая его мехового плаща, маркиз отметил про себя, что девушка выглядит не совсем так, как он ожидал.

Увидев в полумраке кареты белокурые волосы, Айво решил, что к ним непременно должны идти в придачу голубые глаза и розовые щечки, что перед ним – типичная английская девушка, похожая на ангелочка.

Но у Кары было круглое личико с изящно очерченным подбородком, напоминавшее по форме сердечко, а глаза оказались не голубыми, а пронзительно зелеными, чуть приподнятыми с краев, и от этого взгляд казался немного насмешливым, что вполне соответствовало ее характеру, если судить по тому, как разговаривала с ним девушка.

На щеках Кары были милые ямочки, и все эти не совсем обычные черты лица уравновешивал нос правильной, аристократической формы.

Айво изучал Кару внимательным взглядом. Люди, боявшиеся маркиза Брума, утверждали, что взгляд этот был пронизывающим, заставлял их поеживаться и нервничать.

Глаза Кары лукаво сверкнули в ответ, ямочки на щеках стали глубже, и девушка с улыбкой спросила:

– Так я лучше или хуже, чем вы предполагали, милорд?

– Как раз пытаюсь решить, – ответил Айво. – С вашей точки зрения, пожалуй, хуже, потому что столь миловидное создание опасно отправлять во Францию даже с провожатым.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовалась Кара.

– Вы слишком молоды, слишком привлекательны и наверняка происходите из весьма респектабельного семейства.

– Но это же просто смешно! – возмутилась Кара. – Вы ничего обо мне не знаете и не стройте лучше никаких предположений. Я – просто надоедливая особа, вторгшаяся в вашу жизнь, потому что мне надо было, чтобы меня кто-то увез из Лондона. И я не хочу, чтобы со мной обращались, как со светской дамой, которой я не являюсь.

– Думаю, мне лучше знать, как с вами обращаться, – перебил девушку маркиз. – Даже если вы и не светская дама, вы все равно очень молоды, и в таком возрасте, хотите вы этого или нет, вам необходима в путешествии компаньонка.

Отставив в сторону бульонницу, Кара сказала, поморщившись:

– Какой вы зануда! Теперь мне придется сбежать и от вас, а не только от…

Она резко остановилась, сообразив, что чуть не выдала себя.

Потом, словно догадавшись, что маркиз внимательно прислушивается к каждому ее слову в надежде, что девушка выдаст себя, она сказала:

– Раз вы так добры, что предложили мне постель на ночь, мне хотелось бы отправиться в отведенную мне комнату. Я так устала, что могу наболтать лишнего, а потом пожалею об этом.

– Я позволю вам отправиться в постель с одним условием, – сказал маркиз, строго глядя на гостью.

– Что же это за условие?

– Вы дадите мне слово чести, поклянетесь на Библии или на чем-нибудь еще, что считаете священным для себя, не убегать, не обсудив со мной, как вам лучше быть дальше.

Последовала пауза. Затем Кара спросила:

– А если я откажусь принести подобные клятвы?

– Тогда, – сказал маркиз, – как ни жаль, но мне придется либо приказать запереть вас на ночь, либо – и это будет для вас куда более неприятно – попросить свою экономку прислать одну из горничных, чтобы та ночевала с вами в комнате и следила, как бы вы не убежали.

– Как вы смеете предлагать мне такое и вообще брать на себя заботу обо мне в столь назойливой форме?

Маркиз рассмеялся.

– Сейчас вы похожи скорее на молодую тигрицу, а не на юную леди. Однако даже молодых тигриц сажают на ночь в клетку.

– Возможно, я сделала ошибку, выбрав именно ваш экипаж, чтобы выехать из Лондона, – выпалила Кара. – Я подумывала о том, чтобы поехать с юным Баком, хотя у него была всего четверка лошадей, но он выпил слишком много вина на приеме у принца-регента, и мне пришлось покинуть его экипаж, о чем он, впрочем, так и не узнал.

Маркиз подумал, что Кара слишком невинна, чтобы понять, что могла оказаться в весьма неприятном положении, оставшись наедине с пьяным Баком, но не стоило говорить сейчас об этом, и он произнес только:

– Моя экономка может войти в любой момент. Так вы хотите, чтобы с вами спала горничная, или готовы дать мне слово чести?

– Откуда вы знаете, что я сдержу его? – поинтересовалась Кара.

– Оттуда же, откуда вы узнали, что я – спортсмен, и были уверены в том, что я не выдам вас магистрату…

Маркиз еще не закончил фразу, а дверь приоткрылась, и, понимая, что у нее нет больше времени на раздумья, Кара быстро сказала:

– Я даю вам слово чести.

Улыбнувшись, маркиз повернулся к вошедшей экономке, которая, казалось, вовсе не была раздосадована тем, что ее подняли с постели в столь неурочный час.

Маркиз передал Агамемнона двум конюхам, которые взяли коня под уздцы с некоторой опаской.

Поднимаясь по ступеням лестницы, Айво думал о том, что Кару, должно быть, будет так же трудно приручить, как этого норовистого жеребца, которому он только что преподал урок послушания.

Отдав лакею свою шляпу, перчатки и хлыст, Айво прошел в столовую, где подавали завтрак, вслед за степенно шествующим впереди дворецким.