Дороже всех бриллиантов - [26]

— Вы сказали: «Мы идем в небольшой круиз...»

— И мы это делаем. Грей уже все подготовил.

— Но вы говорили о Каролине, и я решила... — Она увидела его ироничную улыбку.

— Я уже предупреждал вас, что опасно делать заключения там, где замешан я. — С ленивой улыбкой он решил сменить тему разговора: — В последнее время вы, по-моему, очень напряжены. Я подумал, что вы согласитесь пару часов отдохнуть от своих забот.

Поскольку именно Джошуа был главным источником ее напряженного состояния, она решила, что не стоит и пытаться отдохнуть рядом с ним.

— А если я хочу вернуться?

— Мы не можем повернуть назад даже свои часы... поэтому идти вперед — единственно логичный выход для нас... О чем это вы секретничали с моим сыном?

Она замерла от неожиданности.

— Он вами увлечен, вы знаете это?

— Райан? Не смешите меня! — сорвалось с ее губ.

— Чем больше внимания вы ему уделяете, тем больше он думает, что вы к нему неравнодушны.

Она подняла голову.

— Я считаю, что он хороший парень.

— Несмотря на то, что он мой сын? — спросил он.

— Он очень приятный мальчик, — повторила она.

— Он вас не поблагодарит за то, что вы называете его мальчиком. Он — молодой человек, полный юношеского пыла...

«И глупых идеалов».

Риган прикусила губу. Джошуа подошел к ней.

— Райан любит сложности. А вы, видимо, самая сложная женщина, с которой он когда-нибудь встречался. Кроме того, ваши фиалковые глаза и прелестная фигура делают вас еще привлекательнее.

— Я думаю, что вы преувеличиваете. Я просто новый для него человек.

— Он смотрит на вас, когда думает, что вы этого не видите.

— Неужели? И вы знаете, о чем он думает в этот момент?

— Я знаю, о чем могут думать мужчины. И я знаю Райана лучше, чем большинство других отцов знают своих сыновей.

— По-моему, вы все преувеличиваете, — пылко возразила она. — Неужели вы считаете меня роковой женщиной?

Он выпрямился, сняв свои темные очки, и ей сразу захотелось, чтобы он надел их снова.

— Вы говорите так, словно не верите, что вы весьма привлекательны. Не понимаю, как можно не замечать вашу женственность.

— Я здесь не для сеанса психоанализа, — сухо произнесла Риган.

— Мне кажется, нам стоит расслабиться, — сказал он, подавая кому-то знак.

Риган потеряла дар речи, когда увидела, кто принес на палубу серебряный поднос.

— Шампанское, коктейль или фруктовый сок, мадемуазель Ева?

Она с ужасом посмотрела на знакомое улыбающееся лицо.

— Здравствуйте, Пьер, — сказала она, беря ближайший бокал, даже не посмотрев, что в нем.

— На самом деле ее зовут Риган, — пояснил Джошуа своему слуге, беря бокал на длинной ножке. — Она предпочитает называться Евангелиной в тех случаях, когда хочет сохранить инкогнито.

Риган попыталась что-то объяснить и случайно выплеснула сок из бокала на отворот своего жакета.

— Ах, мадемуазель, разрешите мне помочь вам, иначе останется пятно, — Пьер взял из ее руки бокал, снял с нее жакет и унес его куда-то, прежде чем она смогла что-то сказать.

— Я думаю, вам безопаснее взять шампанское, — сказал Джошуа, передавая ей один из высоких бокалов и глядя на ее маечку-топ, которую она надела под свой голубой костюм.

— Как вы узнали мое имя? — спросила она.

Джошуа поднял свой бокал, как бы произнося тост.

— Навел справки.

— Вы хотите сказать, что проводили расследование? — допытывалась она.

— Это преступление?

— Надеюсь, вы не зря потратили свои деньги, — усмехнулась Риган.

— Кажется, нет. Хотя мне удалось собрать одни голые факты. Вам любопытно какие? — Он выждал и, когда она не ответила, бесстрастно продолжил: — При фанатически религиозной матери и равнодушном ко всему алкоголике-отце вы росли сексуально неразвитой, лишенной родительских похвал и любви. Вы стали приманкой для пронырливого и лживого ублюдка, каким был Майкл Фрэнсис. Он узнал о вашем родстве с сэром Фрэнком и решил разыграть роль идеального мужа. Но он никогда не был таковым на самом деле, не правда ли?

Риган глубоко вздохнула. В его изложении правда казалась еще более неприглядной.

— Вы не имеете права...

— Я сам испытал это, — сказал он спокойно. — Я знаю, что значит служить ширмой для бессовестного человека. Вы упрекаете себя за то, что не поняли этого с самого начала.

— Я не хочу говорить о нем.

— Прекрасно. Тогда поговорим о нас.

Она резко поставила свой бокал на стеклянный стол.

— Нет никаких «нас»!

— Скажите, почему вы пришли ко мне тогда вечером?

— Почему бы вам не спросить об этом своего информатора? — сказала она с горечью.

— То, что случилось тем вечером, не входило в его задачу, — сказал он с настораживающей мягкостью. — Но это можно изменить одним телефонным звонком.

Риган побледнела.

— Кузину моей подруги, с которой мы снимаем квартиру, зовут Клео. Она должна была встретиться с вами тем вечером, но заболела. Я заменила ее, но никому об этом не сказала. Никто не знает, даже Дерек.

— Это объясняет как, но не почему, — сказал он, внимательно глядя на нее. — Это так не соответствует вашему характеру, всему тому, что я узнал о вас.

— Может быть, я обезумела от горя, — сказала она с иронией.

Но он не собирался сдаваться.

— Возможно, и от горя. Это было связано с Синди Карсон, посетившей вас? Вы ведь не знали, что ваш муж имеет любовницу, не так ли? До того, пока она не явилась к вам.