Дорогой Джим - [112]
И вот однажды ночью девочки проснулись оттого, что все тролли барабанили в дверь их хижины, пытаясь проникнуть внутрь.
— У нас остался только один-единственный выход, — сказала самая храбрая из сестер. — Мы должны спуститься на землю и сражаться с ними, несмотря на все опасности, которые подстерегают нас внизу. Ведь мы — сестры, которые привыкли спать под звездами!
Самая храбрая из трех сестер… Как тебе это нравится? Мама всегда питала склонность ко всему мелодраматическому. И начинался леденящий душу триллер, «звездами» которого были, как ты догадываешься, Ифе, Фиона и я сама, — мы отчаянно сражались с ведьмами, демонами и рыцарями Тьмы. И конечно, побеждали — вернув обратно одеяло, сотканное из лунного света и звезд, храбрые сестры жили долго и счастливо. А уходя, мама никогда не просила нас потушить ночник — и он горел в нашей спальне до утра, так что счет за электричество в результате получался просто астрономическим. Я ведь, кажется, уже рассказывала тебе, как она нас любила — наша мама?
Только то, что ожидало нас на вокзале на этот раз, мало походило на волшебную сказку.
Усевшись в пригородный поезд, идущий до Малахайда, мы вновь погрузились в мрачное молчание. Мимо окна проносились сонные пригороды с домиками, спускавшимися к самой воде. Наконец мы были на месте — оставалось только пройти по узким улочкам, где каждый домик, казалось, был сделан из пряничного теста.
Из нас троих самой храброй на этот раз оказалась я — потому что первая решилась позвонить в дверь дома номер один по Стрэнд-стрит, пока Фиона с Ифе робко топтались на крыльце. Почему-то мне на память пришел тот день, когда тетушка взяла меня с собой покупать сласти, — и я сразу почувствовала себя жутко старой.
За дверью послышались хорошо знакомые мне неторопливые размеренные шаги… потом кто-то резко повернул ручку. Внутри у меня все похолодело — это сочетание звуков я успела возненавидеть еще в Каслтаунбире, где мне приходилось слышать их каждую пятницу. И вот дверь распахнулась.
Она показалась мне еще красивее, чем прежде. Ее волосы за эти годы успели отрасти и теперь пышной волной спадали ей на плечи — и сами плечи, и лицо Мойры были покрыты ровным загаром. Белозубая улыбка казалась ослепительной — даже фальшивые зубы Джонно и то не так сияли, а платье, которое было на ней, казалось, нанесли баллончиком с краской, до такой степени оно облегало ее тело — как вторая кожа. Неужто где-то в доме спрятана машина времени, тихо изумилась я про себя. Мойра явно сумела повернуть время вспять… Джим еще не успел войти в нашу жизнь, мы все трое снова стали детьми, и наши родители были еще живы.
Да-да… догадываюсь, что ты хочешь сказать. Самое время прятать голову в песок, точно?
Не знаю уж, что за рак ее сжирал… не иначе рак кожи, потому что выглядела она так, словно весь день напролет просиживала в солярии. На носу у нее появилась россыпь веснушек. Какое-то время Мойра молча разглядывала нас, а потом улыбнулась такой слащавой улыбкой, что я невольно поежилась, поскольку ничего хорошего она нам не сулила. Я тут же пожалела, что не прихватила с собой нож.
— Ну, вот и вы, мои дорогие! — проворковала тетушка. «Ну и где она прячет наше одеяло из звездной пыли», — невольно подумалось мне. — Вы как раз к чаю.
Опять меня преследует это странное чувство… мне почему-то не хочется рассказывать тебе, что было дальше.
Потому что ты ведь и сам можешь догадаться, не так ли? Знаешь, что самое непонятное в том времени, которое мы провели в этом доме? То, как на удивление цивилизованно, я бы даже сказала, приятно все это начиналось. Нет, конечно, тетушка Мойра была в ярости — мы почувствовали это уже в тот момент, когда расселись вокруг массивного, из красного дерева стола, который помнили с детства.
— Рак кости, — небрежно бросила Мойра, кивнув, словно представилась, ей-богу. — Это означает, что в один прекрасный день я просто перестану существовать. Но не стоит так переживать. Как только меня не станет, вы сможете забрать все доказательства ваших… действий — они лежат вот тут, в этом шкафу. — Она указала на стоявший в углу дубовый комод. Единственным украшением его был знакомый нам портрет Имона де Валера. Пластмассовые статуэтки святых, судя по всему, она с собой не прихватила. В доме пахло пылью, горем и воспоминаниями. Здесь не жили… здесь просто ждали. Со стены на нас укоризненно взирал пластмассовый Иисус, полосатые бумажные обои напомнили мне те, что лет пятьдесят назад можно было увидеть в доме чьей-нибудь покойной прабабушки. Кроме стола и комода, в комнате больше не было никакой мебели — только стулья, которые выглядели так, словно их расставили заранее.
— Что за доказательства? — невозмутимо осведомилась Фиона, изо всех сил стараясь делать вид, что ей нисколечко не страшно. — Мы видели только зажигалку, так что…
— Как, неужели не помните? — насмешливо протянула тетушка. Судя по ее цветущему виду, как-то слабо верилось, что дни ее сочтены. Потянувшись, она отперла один из ящиков комода и вернулась, держа в руках нечто, смахивающее на коробки, куда после прополки сложили сорняки. Тогда-то я и обратила внимание на ее ожерелье. На первый взгляд оно было то ли из железа, то ли из черненого серебра. Только вместо подвесок его украшали не драгоценные камни, а ключи. Сунув нам под нос одну из коробок, наполненную какой-то сухой грязью, она продолжала: — Полиции так и не удалось это найти. А я… я смогла! Правда, не сразу. Я отправилась туда сразу же, как Брианна из супермаркета сказала мне, что мой Джим накануне заезжал к ним — купил бутылку шабли и поехал на пляж. — Мойра уставилась на меня тяжелым взглядом. Я держалась, сколько могла, но потом все-таки отвела глаза в сторону. — Беда в том, что он в рот не брал шабли, терпеть его не мог. Вот мне и показалось это странным, понимаете? Вообще говоря, ощущение надвигающейся беды впервые появилось у меня еще до того, как я узнала, что он… — Мойра задохнулась. Я догадалась, что ей стоило немалых усилий заставить себя выговорить слово «мертв». — Вот так-то. Ладно… Как бы там ни было, мне пришлось уйти, когда появилась Брона со своей шайкой, поскольку они прихватили с собой собак. Но потом я вернулась. И мне посчастливилось… Я раскопала настоящие сокровища. Даже после того, как эти тупые полицейские затоптали все в грязь. Сокровище, да… И притом не одно. Тут у меня целая коллекция. Хотите посмотреть?
Владелец магазина географических карт Якоб Шталь мечтает о парусниках и тропических островах, но в реальности еле сводит концы с концами. После убийства его отца, крупно задолжавшего русской мафии, мечта Якоба в некотором роде сбывается — он оказывается в плену на неизвестном судне, совершает побег с помощью прекрасной разбойницы и попадает на райский островок в Карибском море, где его поджидают Робинзон-отшельник, краденые сокровища и ключи к разгадке старых тайн. Но сказочная романтика — лишь маска, скрывающая невыразимый кошмар, о котором посвященные избегают упоминать даже шепотом.
Кровавые Средние века. Свободная республика Венеция. Зверское убийство семьи актеров. Невинные жители бесследно исчезают в тюремных застенках дожей… «Зачистку» и устранение неугодных дожу граждан производит тайная организация «Совет десяти».Смертоносный Совет не только не канул в Лету, но и сохранил свое влияние до сегодняшнего дня. Теперь этой грозной машине теневой власти бросает вызов Виктор Талент, тихий ученый, открывший секрет генетического кода риса.Сможет ли Виктор в одиночку противостоять могущественным силам или станет их следующей жертвой?
Любовь и ненависть, дружба и предательство, боль и ярость – сквозь призму взгляда Артура Давыдова, ученика 9-го «А» трудной 75-й школы. Все ли смогут пройти ужасы взросления? Сколько продержится новая училка?
Вот уже почти двадцать лет Джанкарло Ло Манто — полицейский из Неаполя — личный враг мафиозной семьи Росси. Он нанес ей миллионный ущерб, не раз уходил от наемных убийц и, словно заговоренный, не боясь смерти, снова бросался в бой. Потому что его война с мафией — это не просто служебный долг, это возмездие за убийство отца, друзей, всех тех, кто не захотел покориться и жить по законам преступного мира. Теперь Ло Манто предстоит вернуться в Нью-Йорк, город его детства, город его памяти, для последнего решающего поединка.
Во время разгульного отдыха на знаменитом фестивале в пустыне «Горящий человек» у Гэри пропала девушка. Будто ее никогда и не существовало: исчезли все профили в социальных сетях и все офи-циальные записи, родительский дом абсолютно пуст. Единственной зацепкой становятся странные артефакты – свитки с молитвами о защите от неких Чужаков. Когда пораженного содержанием свитков парня похищают неизвестные, он решает, что это Чужаки пришли за ним. Но ему предстоит сделать страшное открытие: Чужак – он сам…
Я — чистый холст, и даже художник во мне не знает, чем его заполнить. Моя жизнь началась в тот день, когда я сбежала и очнулась в больнице. Сбежала от реальности. Сбежала от страха. Сбежала от Него. До этого момента ничего не существовало, и я уверена, что, с такой быстротечностью дней, впереди меня тоже ничего не ждет. Но я стараюсь. Пытаюсь жить для дедули, который не покидает меня с тех пор, как я проснулась. Но все попытки бесполезны. Я вновь сбегаю, чтобы начать новую жизнь на небольшом острове, где не нужно оправдывать ничьи ожидания.
«Эксгумация» — превосходный психологический триллер одного из наиболее ярких представителей современной британской прозы. Роман, написанный Тоби Литтом в 2000 году, стал бестселлером в Великобритании и многих других странах. Главный герой книги, Конрад, подвергается нападению киллера в момент встречи со своей подругой-моделью Лили в фешенебельном лондонском ресторане. Лили погибает, сам Конрад оказывается в коме. Как только силы возвращаются к нему, он, с умением искушенного опытом детектива, начинает свое собственное расследование.
Найджел, Гарольд и Карма – обычные люди. Такие же, как мы с вами. Но кто сказал, что «обычные люди» не могут стать образцом настоящего насилия? Нью-Йорк. 2017-й год. Лучшее время и место для того, чтобы жить счастливо. Но они не могут. И у каждого на это своя причина: одиночество, зависть, неразделенная любовь.. Думаете, что вы никогда не переступите черту? Они тоже так думали. Но у жизни на нас свои планы.