Дорогой Чарлз - [4]

Возможно, мы были недостаточно осторожны, Чарлз. После единственного эксперимента с животным нам не следовало переходить на людей. Но нас охватил энтузиазм. Точнее, энтузиазмом был полон я, а Джо оставался бледным и мрачным. Однако мы оба хотели поскорее увидеть, кто первым исчезнет. Я проиграл. Вот так, с помощью, которую ты мне еще окажешь, я встретил твою прапрапра…прабабушку.

Мне нравится твоя прапрапра…прабабушка, Чарлз. Так чудесно, что она рядом со мной. Она такая аппетитная! Мы женаты уже почти два года, а я продолжаю восхищаться ею. Впрочем, в твоем времени мы еще не встретились. Однако я знаю, ты меня не подведешь, мой дорогой прапрапра…правнук!

Насколько я понимаю, твой друг Харл покажет тебе это письмо в книге, где оно напечатано. Ты его прочитаешь и придешь в ярость. И с проклятиями заявишь, что все это чушь. После чего Харл продемонстрирует его твоим друзьям Стэну и Лаки — и, естественно, Джинни. И вся компания станет требовать, чтобы ты проверил, правда ли это. Но больше всех будет настаивать Джинни, она даже несколько раз топнет ножкой, а ни один мой или ее потомок — если ты понимаешь, о чем я, — не в силах ей отказать.

Так или иначе, на следующее утро после того, как некто по имени Дорлиг выиграет лунные гонки (твоя прапрапра…прабабушка именно так обозначила это время, Чарлз), твои друзья потребуют от тебя активных действий. Стэн поставит последнюю рубашку на победу Дорлига, опираясь лишь на текст древнего рассказа. И выиграет серьезную сумму. Ставка Харла окажется более осторожной, но и он останется довольным. Лишь ты проявишь упрямство и откажешься поставить на Дорлига. А Джинни, узнавшая из рассказа, что должно произойти в дальнейшем, станет совершенно неотразимой. Они заявятся к тебе все вместе, чтобы ты представил их своему прапрапра…прадедушке в 52-м колене. А ты лишь зарычишь в ответ и, едва справляясь с яростью, поведешь их вниз, в комнату для игр, чтобы доказать, какие они все придурки. Вот только они окажутся правы.

Я бы хотел описать две драматичные сцены, которые последовали одна за другой, но происходили в двух далеких друг от друга местах. Первая — в физической лаборатории Университета Коллинза, в двадцатом столетии, где находился я. Джо отправился в магазин, чтобы купить моток прочной веревки. Я не был готов доверить свою жизнь бечевке, на которой вытащил обратно Нортона.

Итак, я сидел в пыльной душной лаборатории, слушал, как жужжат мухи и храпит в углу Нортон. С улицы доносился веселый смех очкастых училок, пытавшихся кого-то очаровать. Все казалось таким мирным и спокойным. Меня ужасно взволновало то, что произошло с Нортоном, и я предвкушал собственное приключение, но мне еще не было известно, что в будущем меня поджидает Джинни. Если бы я знал, то поторопился бы.

А далеко-далеко в будущем ты, Чарлз, хмуро вел веселую компанию в комнату для игр. Ее стены испускали слабое сияние, декор постоянно менялся. Ты сам его выбирал, и он получился весьма банальным. Это была последовательность картинок, на которых ты, в космическом скафандре, убиваешь гримвэлов — похожих на летучих мышей существ с реактивными двигателями, — а пышная блондинка с восторгом наблюдает за твоими подвигами. Какая самовлюбленность, но не будем об этом.

Ты показал им комнату для игр, где я — пока что — не появился. Лаки — милая девушка, если вам нравятся брюнетки, — возбужденно хихикала.

Стэн с веселым видом пересыпал монеты из одной руки в другую, чтобы показать, каким глупым ты оказался, не поверив своему прапрапра…прадеду. Харл с легким сожалением позвякивал мелочью — его ставка была слишком маленькой. А Джинни с нетерпением дожидалась человека, который, как она знала из письма, заберет ее в свое время, в те далекие примитивные дни, когда картины имели всего два измерения, а то, чем люди питались, выращивали на самой Земле.

Джинни была в зеленом платье и в ожерелье из блестящих синтетических камней, совсем недорогих кристаллов углерода, на шее. Ее крошечные ножки… впрочем, зачем я описываю тебе Джинни, Чарлз? Ты ее видел, а следить за моими мыслями тебе сложно и без упоминаний о девушке. Самым замечательным в Джинни было то, что она знала, как я к ней отнесусь. Кто, кроме меня, мог так ловко намекнуть об этом, говорю я ей сейчас. Вдобавок я сам еще ничего не подозревал тогда.

Ты ведь должен понимать, Чарлз, что это непременно случится, а с моей точки зрения, все уже произошло — конечно, если ты понимаешь, о чем я, — иначе бы я не писал сейчас это письмо. Впрочем, Джинни-то уже читала его раньше! Я очень рассчитываю, что у тебя не закружилась голова, Чарлз. Ты должен оставаться самим собой — рассеянным и погруженным в себя… Напряженная пауза…

Между тем в физическую лабораторию вернулся Джо с мотком веревки. С улицы по-прежнему доносился веселый смех. Жужжали мухи, а Нортон мечтал о коктейлях и сардинах на ломтиках поджаренного хлеба. Вокруг царили тишина и спокойствие. Время неспешно текло вперед, не подозревая о том, какое беспрецедентное событие должно вскоре произойти.

И в самом деле наступил напряженный момент. Мы приготовились к замечательному путешествию. Я отрезал длинный кусок веревки. Затем я почувствовал, как Джо тянет меня за ремень. Ему даже удалось сдвинуть меня с места. Однако я не поддался. Да, я готов доверить ремню свои брюки — но только не жизнь. Я не испугался, просто мне не хотелось рисковать понапрасну. Поэтому я завязал веревку вокруг щиколотки двойным морским узлом.