Дорогое небо, письма санньяси - [54]

Обсуждение вопросов, связанных с проповедью, должно быть неотъемлемой составляющей наших взаимоотношений. Спрашивая друг друга: ‹Как твои дела?› - мы должны видеть друг в друге только лучшее и принимать во внимание наше стремление служить Прабхупаде. Когда царь Дашарат-ха встретился с мудрецом Вишвамитрой, он задал ему известный вопрос: аихиштам йат тат пунар-джанма-джайайа - ‹Каковы твои успехи в попытках вырваться из круговорота рождений и смертей!›. Царь спросил Вишвамитру о том, что мудрец считал самым важным в своей жизни. Когда мы встречаем бизнесмена, мы задаем ему вопрос: ‹Как ваш бизнес?›, - а у женщины-матери спрашиваем: ‹Как ваши дети?›. Точно так же преданного мы спрашиваем, каковы его успехи в попытках вырваться из круговорота рождений и смертей. А преданному Прабхупады мы задаем вопрос: ‹Каковы твои успехи в служении Движению санкиртаны?›.

Мы спрашиваем об этом друг друга не с осуждением, не для того, чтобы заставить собеседника почувствовать себя виноватым. Мы не боимся ответить на этот вопрос честно, так как знаем, что мы любим друг друга. Я знаю, что вы стараетесь что-то делать. Вы говорите: ‹Знаешь, что-то у меня в последнее время не очень хорошо идут дела›, - а потом рассказываете мне о том, чем сейчас занимаетесь. Быть может, это какое-то очень скромное дело, и вы немного стесняетесь этого, но то, что вы делаете, доставляет вам удовольствие. Либо же вы рассказываете о человеке, которому помогаете развить в себе сознание Кришны, или вспоминаете какой-нибудь случай, когда вы рассказали кому-нибудь о Кришне. И я говорю вам что-нибудь ободряющее. А потом вы спрашиваете, как у меня дела. Такие беседы помогут нам в нашей духовной жизни, так как,шолучая духовное знание и распространяя его, мы испытываем наслаждение.

26 июля, Уиклоу

Дорогие друзья!

Сегодня я вышел на прогулку, надев на голову капюшон, с зонтом в руке и в ботинках. Мне очень хотелось увидеть каких-нибудь животных. Я смотрел на деревья и думал о них, как о своих друзьях. Затем я попытался сосредоточить мысли на Вриндавана-дхаме, однако зонт, подхваченный ветром, вдруг рванулся в моей руке, словно напоминая мне, что я не во Врадже, а в Ирландии. Да, мне не следует надеяться, что я смогу так легко выбраться из материального мира. Но, по крайней мере, у меня нет семьи, и я не отягощен множеством забот и обязанностей, связанных с семейной жизнью. Кришна освободил меня от этого бремени. Но для чего Он освободил меня? Чтобы я служил Ему и рассказывал о Нём другим людям.

Я живу сейчас с ощущением, что время моего пребывания здесь, в Уиклоу, подходит к концу и что скоро я должен буду закончить писать письма и совершать утренние прогулки. Хорошо что всё заканчивается. Мы уже столько ходим по одной и той же земле.

Конечно, неплохо жить в привычном одиночестве в месте, которое тебе уже хорошо знакомо. Но я чувствую, что готов ехать во Вриндаван. Там особенная земля. Но даже если мне придется остаться здесь и продолжать совершать прогулки по той же дороге, я всё равно смогу продвинуться в развитии сознания Кришны. Для этого я должен обрести милость Кришны и найти новые пути - не земные дороги, а внутренние пути, новые способы приближения к Кришне.

Когда я, к примеру, приезжал в Ирландию раньше, то во время ранних утренних прогулок я произносил молитвы. (Я читал тогда о том, что говорится о молитве в христианских книгах, и пытался научиться жить с молитвой на устах.) Сейчас же моё умонастроение совершенно иное. Я надеюсь, что вот так, двигаясь по пути бхакти, я когда-нибудь обрету способность везде, где бы я ни находился, видеть пыль Вриндавана.

Я хотел бы лучше повторять мантру, однако я чувствую, что мне что-то мешает. Кажется: странным, что наше повторение Святых Имён сопровождается оскорблениями, которых мы даже не осознаем. Если в вашу обувь попала щепка или камушек, вы будете чувствовать их во время ходьбы; вы знаете, что мешает вам идти, и можете что-то сделать, чтобы устранить помеху. Однако если я оскорбляю вайшнавов, а затем начинаю повторять Святое Имя, то я не ощущаю отчетливо препятствий, вызванных этими оскорблениями и мешающих повторению. Они не лежат на поверхности. Я осознаю свою невнимательность, но, как правило, не в силах справиться с ней. Я даже понимаю, почему невнимательно повторяю мантру, хотя не отрицаю, что, как объяснял Бхактивинода Тхакур, невнимательность происходит от привязанности к материальному. Это почти что определение невнимательности. Однако меня больше интересует, почему моё желание хорошо повторять мантру не может перевесить моё влечение к материальным вещам. Я не знаю ответа на этот вопрос, помимо того же теоретического допущения, что моё желание просто не очень сильно, вот и всё. Таков ответ, но он только описывает моё плачевное положение.

Я думаю, сейчас мы можем поговорить о том, что именно моя невнимательность и недостаточно сильное желание хорошо повторять мантру и являются причиной того, что я не могу внимательно слушать Святое Имя. Я не способен даже взывать к Кришне: ‹Кришна, пожалуйста, позволь мне слушать Твои Имена›. Конечно, если повторять Харе Кришна громко, то само произнесение слов мантры становиться таким взыванием и способом выразить свои чувства. Точно так же как человек прогоняет громким криком медведя, можно попытаться преодолеть невнимательность, повторяя мантру громко. Однако иногда, когда человек продолжает громко повторять Харе Кришна, повторение превращается просто в вопли, не дающие появиться нежному ростку любви к Кришне и желанию служить Ему. Каким бы ни было наше повторение Святых Имён (кричим ли мы или шепчем, внимательны ли мы или нет), оно всегда остается в пределах сознания Кришны. Мы можем представить сознание Кришны в виде мишени со множеством концентрических окружностей и ‹яблочком› в центре. Как бы мы ни повторяли Святые Имена, мы всё равно попадаем в ‹мишень›, хотя обычно мы ‹бьём› только по краю. Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе. Кто повторяет Святые Имена сосредоточенно? Старается ли кто-то попасть в самое яблочко? Или мы ‹бьём› как попало? Харе Кришна. Харе Кришна.