Дорогие дети: сокращение рождаемости и рост «цены» материнства в XXI веке - [100]
Johnson Janet Elise. Pussy Riot as a Feminist Project: Russia’s Gendered Informal Politics // Nationalities Papers: The Journal of Nationalism and Ethnicity, 2014. P. 583–590.
Jones Gavin W. The Growth of the One-child Family and Other Changes in the Low Fertility Countries of Asia // Fertility Rates and Population Decline. No Time for Children? / Ed. by Ann Buchanan and Anna Rotkirch. New York: Palgrave Macmillan, 2013. P. 44–50.
Kelly Catriona. Children’s World: Growing up in Russia, 1890–1991. New Haven and London: Yale University Press, 2007.
Kiblitskaya Marina. «Once We Were Kings»: Male Experiences of Loss of Status at Work in Post-Communist Russia // Gender, State and Society in Soviet and Post-Soviet Russia / Ed. by Sarah Ashwin. London: Routledge, 2000.
Konnikova Maria (2014). No Money, No Time // The New York Times. 13.06.2014. https://opinionator.blogs.nytimes.com/2014/06/13/no-clocking-out/ (accessed 06.04.2017).
Lahad Kinneret. The Single Woman’s Choice as a Zero-Sum Game // Cultural Studies. 2014. P. 240–266.
Lan Pei-Chia. Global Cinderellas: Migrant Domestics and Newly Rich Employers in Taiwan // Duke University Press, 2006. P. 1–40.
Le Feuvre Nicky, Fevrik Rune, Krajewska Anna and Metso Milka. Remarking Economic Citizenship in Multicultural Europe: Women’s Movement Claims and the «Commodification of Elderly Care» // Remaking Citizenship in Multicultural Europe: Women’s Movements, Gender and Diversity / Ed. by Beatrice Halsaa, Sasha Roseneil and Sevil Sümer. Basingstoke: Palgrave, 2012. P. 70–84.
Levitsky Steven and Lucan A. Way. Introduction to Competitive Authoritarianism: Hybrid Regimes After the Cold War // Competitive Authoritarianism: Hybrid Regimes after the Cold War / Ed. by Levitsky Steven and Lucan A. Way. New York: Cambridge University Press, 2010. P. 3–10.
Longman Philip. The Empty Cradle: How Falling Birthrates Threaten World Prosperity and What to Do about. New York: Basic Books, 2004.
MacBrade Kesia. «No, I’m Not Catholic, and Yes, They’re All Mine» // Feminist Mothering / Ed. by Andrea O’Reilly. New York: State University of New York Press, 2008. P. 45–60.
McCormick Adrienne. Supermothers in Film or Maternal Melodrama in the Twenty-First Century // 21st Century Motherhood: Experience, Identity, Policy, Agency / Ed. by Andrea O’Reilly. New York: Columbia University Press, 2010. P. 140–144.
Municio-Larsson Ingegerd. Doing Parenting in Post-Socialist Estonia and Latvia // And They Lived Happily Ever After. Norms and Everyday Practices of Family and Parenthood in Russia and Central Europe / Ed. by Helene Carlback, Yulia Gradskova, Zhanna Kravchenko. Budapest: CEU Press, 2012. P. 273–297.
Miller Dorothy A. The «Sandwich» Generation: Adult Children of the Aging // Social Work. 1981. P. 419–423.
Oakley Ann. Woman’s Work: The Housewife, Past and Present // New York: Pantheon Books, 1974.
O’Dougherty Maureen. Becoming a Mother Through Postpartum Depression: Narratives from Brazil // Parenting in Global Perspective. Negotiating Ideologies of Kinship, Self and Politics / Ed. by Charlotte Faircloth, Diane M. Hoffman, Linda L. Layne. New York: Routledge, 2013. P. 184–200.
O’Reilly Andrea. Feminist Mothering. New York: State University of New York Press, 2008.
O’Reilly Andrea. 21st Century Motherhood: Experience, Identity, Policy, Agency // New York: Columbia University Press, 2010.
Parker Rozsika. Torn in Two: Maternal Ambivalence. London: Virago Press, 2005. Cited by Andrew Solomon. Far from the Tree: Parents, Children and the Search for Identity. New York: Scribner, 2012.
Perelli-Harris Brienna, Isupova Olga. Crisis and Control: Russia’s Dramatic Fertility Decline and Efforts to Increase It // Fertility Rates and Population Decline. No Time for Children? / Ed. by Ann Buchanan and Anna Rotkirch. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2013. P. 141–156.
Pollak Lauren Harte, Thoits Peggy A. Processes in Emotional Socialization // Social Psychology Quarterly. 1989. Vol. 52. № 1. Special Issue: Sentiments, Affect and Emotion. P. 22–34.
Qvortrup Jens (Ed.). Studies in Modern Childhood: Society, Agency, Culture. New York: Palgrave Macmillan, 2005. P. 1–21.
Reher David S. Demographic Transitions and Familial Change: Comparative International Perspectives // Fertility Rates and Population Decline. No Time for Children? / Ed. by Ann Buchanan and Anna Rotkirch. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2013.
Reynolds Jill, Wetherell Margaret. The Discursive Climate of Singleness: the Consequences for Women’s Negotiation of a Single Identity // Feminism and Psychology, 2003 P. 489–510.
Rich Adrienne. Of Woman Born: Motherhood as Experience and Institution. New York; London: Norton,1986.
Roseneil Sasha, Mann Kirk. Unpalatable Choices and Inadequate Families Lone Mothers and the Underclass Debate // Good Enough Mothering?: Feminist Perspectives on Lone Motherhood / Ed. by Elizabeth Silva. London: Routledge, 1996. P. 191–210.
Rotkirch Anna, Temkina Anna. Soviet Gender Contracts and Their Shifts in Contemporary Russia // Idantutkimus. 1997. P. 6–23.
Одним из наиболее заметных демографических изменений последнего времени во всем мире является рост числа женщин, не состоящих в браке. В западных странах городские «одиночки» стали узнаваемой частью культурного ландшафта в конце 1980-х годов. Активно потребляя и голосуя, обитательницы мегаполисов превращаются во влиятельную аудиторию, не считаться с которой больше нельзя. В странах бывшего СССР это новое социальное явление только начинает привлекать общественное внимание. Книга «Не замужем: секс, любовь и семья за пределами брака» исследует причины и некоторые следствия этого феномена, обращаясь к повседневности карьерно ориентированных женщин, проживающих в больших городах.
1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.
В центре эстонского курортного города Пярну на гранитном постаменте установлен бронзовый барельеф с изображением солдата в форме эстонского легиона СС с автоматом, ствол которого направлен на восток. На постаменте надпись: «Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за Родину и свободную Европу в 1940–1945 годах». Это памятник эстонцам, воевавшим во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.
Правда всегда была, есть и будет первой жертвой любой войны. С момента начала военного конфликта на Донбассе западные масс-медиа начали выстраивать вокруг образа ополченцев самопровозглашенных республик галерею ложных обвинений. Жертвой информационной атаки закономерно стала и Россия. Для того, чтобы тени легли под нужным углом, потребовалось не просто притушить свет истины. Были необходимы удобный повод и жертвы, чья гибель вызвала бы резкий всплеск антироссийской истерии на Западе. Таким поводом стала гибель малайзийского Боинга в небе над Украиной.
В августе 2020 года Верховный суд РФ признал движение, известное в медиа под названием «АУЕ», экстремистской организацией. В последние годы с этой загадочной аббревиатурой, которая может быть расшифрована, например, как «арестантский уклад един» или «арестантское уголовное единство», были связаны различные информационные процессы — именно они стали предметом исследования антрополога Дмитрия Громова. В своей книге ученый ставит задачу показать механизмы, с помощью которых явление «АУЕ» стало таким заметным медийным событием.
В своей новой книге известный немецкий историк, исследователь исторической памяти и мемориальной культуры Алейда Ассман ставит вопрос о распаде прошлого, настоящего и будущего и необходимости построения новой взаимосвязи между ними. Автор показывает, каким образом прошлое стало ключевым феноменом, характеризующим западное общество, и почему сегодня оказалось подорванным доверие к будущему. Собранные автором свидетельства из различных исторических эпох и областей культуры позволяют реконструировать время как сложный культурный феномен, требующий глубокого и всестороннего осмысления, выявить симптоматику кризиса модерна и спрогнозировать необходимые изменения в нашем отношении к будущему.
Новая книга известного филолога и историка, профессора Кембриджского университета Александра Эткинда рассказывает о том, как Российская Империя овладевала чужими территориями и осваивала собственные земли, колонизуя многие народы, включая и самих русских. Эткинд подробно говорит о границах применения западных понятий колониализма и ориентализма к русской культуре, о формировании языка самоколонизации у российских историков, о крепостном праве и крестьянской общине как колониальных институтах, о попытках литературы по-своему разрешить проблемы внутренней колонизации, поставленные российской историей.
Представленный в книге взгляд на «советского человека» позволяет увидеть за этой, казалось бы, пустой идеологической формулой множество конкретных дискурсивных практик и биографических стратегий, с помощью которых советские люди пытались наделить свою жизнь смыслом, соответствующим историческим императивам сталинской эпохи. Непосредственным предметом исследования является жанр дневника, позволивший превратить идеологические критерии времени в фактор психологического строительства собственной личности.