Дороги звёздных миров - [19]

Мии не соглашалась, недоверчиво складывала уши и рассказывала истории о жестокости и чуждости. Её Боги создали мир, они давали пищу и тепло, но и убивали. Страшно и жестоко, целые народы. Когда Создатели ушли, предки Мии остались жить под землёй, не завися от божьих благ, но по-прежнему ценя каждого соплеменника.

— Твои Боги добрые и заботливые, потому вы легко убиваете и не волнуетесь друг о друге, — в конце концов заключила Мии. — Наши — жестокие и беспощадные, потому нам нужно держаться за жизнь, потому я не смогла бросить и тебя.

«Интересно, какие Боги у снарпов?» — подумал Берек. Он никогда не задумывался, кто создал других существ, и, может быть… Тут мысли начинали путаться, они повисали беспомощно, и Береку показалось, будто его снова засасывает песком, под которым нет опоры.

Перед сном охотник показал Мии заветную картинку. Та крутила её и переворачивала, веер усов ощупывал воздух. Она пожала плечами и вернула сокровище Береку, и тут он понял, что Мии никогда не видела звёзд.

— Летать! — с жаром пояснял он, размахивая руками. — Туда, к небу, где крыши кончаются и в маленьких дырочках светится другой мир! Я обязательно найду летательную машину и узнаю что там, выше звёзд!

Мии опасливо косилась на распалившегося Берека и дёргала носом. Губа приподымалась над оранжевыми резцами, и охотнику казалось, что Мии смеётся над ним.

— Не понимаю, — качала она головой. — Зачем тебе это знать?

— Потому что я не могу не знать, понимаешь? — Берек и сам не мог объяснить, почему в груди что-то ныло, будто тосковало по чему-то давно забытому.

* * *

Они спали в нише у стены, на берегу заросшего грязью канала. Мии свернулась доверчивым клубком рядом со своей рогатиной, а Берек ворочался. Запах тёплой шерсти будоражил сознание. Он сглатывал слюну и старался думать о доме, о непроверенных комнатах, о том, далеко ли он отошёл, и что случилось с Диндилем и остальными. Может быть, не стоило уходить от той дыры, куда он провалился? Листок с крестообразной прорехой по центру шуршал в пальцах и пах домом, далёкое журчание убаюкивало…

Приснилось, что он мчится по коридору следом за удирающей тенью, мелькает голый длинный хвост, пальцы хватают живую плоть, а во рту сладко от горячего мяса. Кровь брызжет, брызжет в лицо — отчего-то холодная, Мии смотрит чёрными неживыми глазами, ноги сковывает липкая пелена — Берек вскинулся от ужаса и проснулся. Плеснула вонючая волна — грязная вода вышла из берегов канала и затапливала коридор.

— Мии! — закричал Берек. Он вцепился ногтями в трещины в стене, сопротивлялся потоку прибывающей воды.

Где-то ниже послышался отчаянный писк, и Берек прекратил цепляться, отдался на волю волн. Он загребал, стараясь не попасть в стремнину, вглядывался в несущийся мимо мусор.

— Мии! — кричал он, отплёвывая воду. — Мии!

Он нашёл её чуть живую от ужаса. Водоворот утягивал серое тельце, отрывая маленькие пальцы от кружащейся путаницы ветвей, и Берек лёг на живот, пополз по мусору.

— Мии, — вцепился он в неё, потянул, прижал к себе. — Держись за меня!

Мусор вращался всё быстрее — оказался в устье воронки, и Берек прыгнул изо всех сил, чувствуя тяжёленькую ношу за спиной — в воду. Мии от страха вцепилась в шею, охотник закашлялся. Навстречу в потоке грязи неслись палки, ветки, листья — Берек упорно грёб к стене, и потом, срывая ногти, трещина за трещиной, добрался до свисающих из тьмы лиан. Как они выбрались в сухой коридор, охотник не помнил.

— Нельзя лежать, — прохрипела Мии. Её била крупная дрожь, с хвоста капало, волосы потемнели. — Мы мокрые, а здесь ветер.

Жёсткий бугристый пол усеивала тонкая противная пыль.

— Ветер может означать, что мы близко к поверхности, — решил Берек и встряхнулся всем телом. Волосы слиплись, торчали рыжими клочьями, с хвоста капало.

Он хлопнул себя по груди, и от ужаса подскочил на месте.

— Листок! — закричал он. — Листок остался там!

Он же уснул с сокровищем в пальцах. Гибель маленькой хрупкой вещи оказалась больнее потери верной лизяки.

Мии ухватила его за руку, её нос стал сизым от холода, но голос звучал твёрдо:

— Листок унесло, Берек. Его больше нет.

— Как же теперь? — голос сорвался, глаза защипало. — Ты не понимаешь, Мии, полёт — самое главное, что мы потеряли!

Он не мог объяснить магическую силу, что таилась в куске потемневшего ветхого листка, который был вестником далёких времён, который был обещанием Береку, что летать — можно, что люди просто забыли это умение. И вот теперь его нет.

— Я понимаю, Берек, — тон её голоса смягчился. — Ты не можешь жить, чтобы не знать, что там, за звёздами. Вот в чём дело.

Она не отпускала его всё время, пока он, всхлипывая, смотрел в тёмный грязный водоворот. И так, за руку, потянула прочь, навстречу ветру.

— Жилище Богов, — Мии прижалась к Береку, её вибриссы дрожали, уши ловили шорохи. Свет наполнял пространство, прохладный воздух поверхности свистел в обломках исполинских конструкций.

Невесомые призраки паутины и пыли колыхались, нетронутые ничьей рукой, похоже, с сотворения мира.

Мии задрала длинный нос и зачарованно глядела в озерцо тёмно-голубого неба в вышине. На светлую колючую звезду в нём — вызывающую щекотку в её маленьком сердце и где-то рядом.