Дорогая мамочка. Война во Вьетнаме глазами снайпера - [99]

Я даже не смотрел не него, будучи потрясенным тем, что мне приходилось видеть. Всё, что я смог делать, так это промочить горло и проговорить:

— Это рота «Дельта».

Санитары обрабатывали парней, порезавшие себя острыми металлическими полосами, с помощью которых стягивалось содержимое поддонов, но они упорно лезли к ним. Вскоре, большая часть пива вытащили, так что полосы сами ослабли и упали. В конечном итоге и нам с Роном досталось несколько банок, и мы сели под пальмой, чтобы поболтать.

За семьдесят два часа исчезло сотни банок пива, большинство из которых было облито или выплеснуто в Южно-Китайское море. Вскоре начали появляться различные «вкусняшки», которые привезли с собой парни — крепкие напитки, косяки с марихуаной, «спид»[109], пиум и героин.

В течение последующих трех дней я наблюдал, как содержимое поддонов исчезает подобно айсбергу на солнце. Ворота открывались лишь тогда, когда надо было вынести перебравшего или избитого морского пехотинца. К тому времени, как отпуск закончился, пиво уже не было, а содовой оставалась лишь одна треть. С огромным сожалением толпа морских пехотинцев снова погрузились в грузовики, чтобы вернуться в Ан-Хоа. Вернуться опять на войну.

Я проверил свою винтовку и отправился навестить некоторых знакомых в Дананге. Мне нравился этот город, думаю, из-за своих мощеных улиц, автомобилей, ночных клубов, и людей в гражданской одежде. Тем самым я успокаивал себя, что в мире существуют и другие цвета, кроме камуфляжного зеленого. Ганни Ферджи знал, что я в любом случае вернусь позже.

Я направился в автопарк, чтобы повидаться с Рэнди Петерсоном.

— Как тебе удается бывать здесь так часто? — спросил Рэнди. Я поднял винтовку и улыбнулся. Звание Рэнди позволяло ему спокойно позволить себе двухдневный отпуск без всяких проблем. Барри же должен был оставаться на дежурстве.

Я опустошил карманы брюк и подошел к Рэнди с десятью банками теплого, взболтанного пива, которые я заныкал на пляже. Мы обрызгали друг друга пивом, на несколько секунд забыв даже, где мы находимся. Мы обменялись новостями о наших боевых товарищах, а после разговор стал серьезнее. Настало время для вечеринки.

На следующий день мы отправились посмотреть Дананг по-настоящему.

— Я знаю местечко, где мы можем арендовать парусник, — сказал Рэнди. Это привлекло мое внимание.

— А что с колесами? — спросил я.

— Вообще не проблема, возьмем джип с автопарка.

— Вот так запросто?

— Да, вот так запросто.

— Так чего же, черт возьми, мы тогда до сих пор здесь торчим? Поехали!

На джипе, который мы взяли, были нанесены знаки различия майора.

— Рэнди, да ты вообще охренел!

— Неа. Мы отремонтировали его, и типа взяли покататься, чтобы убедится, что с ним все в порядке. Верно?

— Да, верно.

Я сел в машину и почему то мне пришла в голову фраза Ферджи, которую он твердил мне постоянно: «Держись подальше от неприятностей». Мы подъехали к военторгу и прикупили пару ящиков пива, а после я попросил Рэнди подкинуть меня к лагерю подразделений Южной Кореи.

Слухи подтвердились. Вокруг их расположения не было никакого забора или колючей проволоки, только лишь невысокая стенка, сооруженная из ящиков из-под гранат, заполненных песком. Входные ворота были сделаны в восточном стиле из тяжелых, ярко окрашенных деревянных балок. По обеим сторонам ворот стояла неподвижно охрана, за которой виднелись ряды палаток.

— Приостановись, — сказал я Рэнди. Его это развеселило, но у ворот он все-таки остановился. Я взял ящик пива, подошел к одному из охранников и отдал ему. Он быстро взял его, без всякого выражения на лице поклонился и положил его на землю за стенкой. Я тоже кивнул и вернулся к джипу.

— Что все это значит?

— Я в долгу перед ними, — сказал я и изменил тему разговора. — Так что там насчет парусника?

Мы подъехали к местечку недалеко от Чайна-Бич и арендовали небольшую парусную лодку. Мы оба ходили под парусом дома, на озерах, и теперь с нетерпением ждали встречи с Южно-Китайским морем. Нашими единственными припасами были три упаковки пива по шесть банок.

Мы обогнули небольшой полуостров, выступающий в гавани Дананга, и нам открылся потрясающий вид — огромный залив был забит самыми разнообразными кораблями: торговые суда, военные корабли, нефтетанкеры и два госпитальных судна. Корабли стояли в очереди, чтобы добраться до причалов и доков, растянувшись до горизонта. У входа в гавань зловеще маячил эсминец.

Вода в гавани была гладкой, как шелк, а парусник прекрасно управлялся, и пока мы пробирались между стальными громадами, то прикончили вторую упаковку пива.

От употребленного пива у нас взыграло «мужество», и мы решили проверить эсминец. Его размеры ввели нас в заблуждение касательно дистанции, и поэтому у нас ушло около получаса, чтобы подойти к его корме. Когда мы направились вдоль борта к носу корабля, его корпус находился всего в сорока футах от нас, и мы были в восторге от всех его орудий и зауважали его боевые возможности.

На боевых судах вахту несли морские пехотинцы, и примерно на полпути один из них нас заметил. Он перегнулся через леер с мегафоном.

— Вы находитесь в запретной зоне. Немедленно отойдите от корабля на сто пятьдесят футов!