Дорогая мамочка. Война во Вьетнаме глазами снайпера - [9]

— Сэр, да, сэр.

Я вошел и вытянулся в струнку, глядя, как всегда, поверх головы Грейвса на одеяло.

— Вольно, Уард.

— Сэр, да, сэр.

Я несколько замешкался. Мне приходилось заходить в эту комнату сотню раз и ни разу мне не разрешали стоять вольно. Наконец я смог посмотреть Грейвсу в глаза, в его собственном жилище, но моя тревога возросла, когда он встал и направился ко мне. «О, Боже, — подумал я, — чего это он?» Он собирался ударить меня по голове, чтобы прочистить ее, но почему? Однако вместо этого, он присел на край стола, поставив правую ногу на пол, и положив руки поверх своего левого колена.

— Уард, ты получил звание отличник взвода[6]. — на мгновение он взглянул на меня. — В чем дело, Уард? Внезапно проглотил язык?

— Сэр, нет, сэр, но я думал… Я имею ввиду… Мы все полагали, что им станет Джонсон. Все это время он был лидером во взводе, так что…

— И что, Уард? Он черный, как и я?

— Сэр, нет, сэр. Просто он напряженно работал для этого.

— Ты должен многому научиться, Уард. Я рекомендовал тебя, потому что ты преуспел по всем направлениям боевой подготовки: изучение теории, физическая подготовка и на стрельбище, хоть и не занял то гребаное первое место по огневой подготовке. Завтра утром после завтрака, бери этот сертификат от журнала Leatherneck[7] на форменную одежду и получай парадную форму. В день выпуска ты получишь свое новое звание рядового первого класса. И пусть это не вскружит твою голову, Уард. У нас еще неделя обучения, и ты будешь соревноваться за звание отличника всего вашего выпуска — да, Уард, я хочу эту награду. Завтра я объявлю взводу об этом решении. А теперь убирайся отсюда.

— Сэр, да, сэр.

Я не торопился возвращаться в свою казарму. Когда я добрался до него, я позвал Паркера наружу, чтобы переговорить.

— Что случилось, язычник?

— Грейвс сказал мне, что я стал отличником взвода.

— Оба-на! Язычник, ты должно быть делал правильные вещи, или это может быть потому, что Господь на твоей стороне.

— Паркер, я не хочу, чтобы ребята узнали об этом. Грейвс хочет объявить нам всем об этом завтра.

— Как скажешь, язычник.

Как только мы вошли в казарму, Паркер дал отделению команду «смирно».

— Слушайте сюда, вы, грешники! Рядовой Уард, ваш командир отделения, получил звание отличника.

Я едва успел «поблагодарить» Паркера, как был награжден криками «ура!» и градом ударов полотенцами и подушками.

Конкурс на звание отличника всего выпуска, собственно, не являлся состязанием между людьми. Он определялся по сумме очков, набранных за все время пребывания в учебном лагере для новобранцев. Я не знал отличников в остальных трех взводах, мне были известны лишь их имена. Крайняя проверка и крайнее упражнение оказались суровыми. Мое отделение было крепким, и люди шли хорошо. Для меня кросс на три мили на сильной калифорнийской жаре в армейских ботинках и хэбэшке оказался концом моей борьбы за звание отличника выпуска. У меня развилась вирусная пневмония и сопутствующий ей кашель. В конце кросса я вынужден был держаться за телефонный столб, чтобы не вылететь с трассы. Опять же, мне пришлось довольствоваться вторым местом.

Грейвс уже знал, что первое место я не займу, и, когда он потом пришел ко мне, я ожидал еще одной накачки. Но вместо этого он спросил, все ли со мной в порядке. Поскольку из моего носа потоком шли сопли, и мне было трудно дышать, я смог лишь выдавить из себя: «Сэр, да, сэр». Как только он ушел, меня начало выворачивать наизнанку.

За два дня до выпуска мастер-комендор-сержант Маккинни собрал взвод для разговора. Он был немногословен, но то, что он сказал в тот день, хорошо отложилось у меня в памяти.

— Джентльмены, мы находимся в состоянии войны, и каждый из вас, стоящих здесь сегодня, в той или иной степени окажется вовлечен в эту войну. То, как вы будете служить своей стране, возможно, определит, вернетесь ли вы домой на своих двоих или в ящике.

Жестом он указал на три стола с сидящими за ними сержантами.

— Эти люди находятся здесь затем, чтобы определить ваше дальнейшее углубленное обучение после того, когда вы закончите учебу здесь. Это будет либо учебный пехотный полк морской пехоты или пехотный батальон основной боевой подготовки. Также приглашаем всех желающих попробовать свои силы в школе иностранных языков в Монтерее, разведывательном батальоне, или школе снайперов-разведчиков. Большинство из вас получат назначение в регулярные подразделения морской пехоты или будут нести службу во Вьетнаме. Но только некоторые из вас будет претендовать на право поступления в одну из трех школ. Один из вас получит возможность поступить в любую из трех по собственному выбору.

Этим одним оказался я, и внезапно я столкнулся с проблемой выбора, который мог означать разницу между жизнью и смертью. Я также осознал истинную причину моих дополнительных усилий в лагере для новобранцев. По крайней мере, у меня был выбор, тогда как у большинства парней его не было. Я начал обдумывал перспективы. Школа иностранных языков? Нет, от этого веяло скукой. Разведка привлекала лишь фанатиков, что на самом деле было для меня нехарактерно. Оставалась снайперская школа. Определенно, я мог положить пулю туда, где она должна быть. Сержант почитал мое личное дело и сказал: