Дорогами судьбы - [6]

— Мне кажется, миссис Далтон, вы — прекрасная доярка, но никудышная лгунья. Но сегодня я вас прощаю, раз уж вы так хорошо поладили с Вайолет.

С этими словами он небрежно приподнял свою черную фетровую шляпу и большими шагами удалился.

Шарлотта снова посмотрела на Вайолет и подумала о коровах, которые у нее были дома, и о мечте, которая у них с сестрой была одна на двоих: завести ферму на богатой, плодородной земле, о которой они так много слышали. Она будет поддерживать сестру во время трудной поездки, а потом, вместе с мужьями, они помогут стране расширить свои границы и навсегда войдут в историю.

И если для того, чтобы мечта сбылась, ей придется избегать мистера Люка Эшкрофта любой ценой, — что ж, так тому и быть.

Глава вторая

— Прощай, Америка! — сказал мужской голос, когда Шарлотта с Люсиндой держась за руки, проходили вдоль обоза. Дорога вилась по самым красивым лугам, которые они когда-либо видели — высокая, волнистая трава прерий и дикие цветы, благоухающие первозданной, согретой солнцем сладостью, манили вперед, обещая, что в конце этого долгого путешествия они найдут бесконечную красоту и богатство природы.

— До свидания, Америка! Здравствуй, процветание! — выкрикнул другой мужчина, и Шарлотта увидела, что это был Джордж Пенфилд, который ехал с мистером Эшкрофтом в одном фургоне. Большой, похожий на медведя мужчина с бородой, напоминавшей Шарлотте полынь, которую она когда-то видела на картинке, мистер Пенфилд казался человеком жизнерадостным и веселым, стремящимся в полной мере насладиться поездкой. Прошлым вечером она видела, как он прогуливался по главной улице Индепенденса, напевая что-то себе под нос. Вероятно, он был немного навеселе. Пожилая Альма Блисс, с которой Шарлотта познакомилась еще в Эвингтоне, сказала:

— Мистер Джордж Пенфилд? Это лучший мужчина на свете, Шарлотта, не считая, конечно, мистера Эшкрофта, его попутчика. Теперь, когда я наблюдаю за ними уже дней десять, я могу сказать, что любой из них мог бы стать прекрасным мужем для молодой женщины, которой посчастливится привлечь их внимание.

В этот момент миссис Блисс посмотрела на Шарлотту своими проницательными старческими васильковыми глазами, и молодая женщина отвернулась. Неужели все люди на земле чувствовали ее сомнения, догадывались о том, что ее сердце переполнено вопросами о любви, об отношениях мужчин и женщин? Ей очень нравился Фрэнсис, однако их брак, безусловно, был несовершенным, и казалось, что миссис Альма Блисс могла чувствовать это так же легко, как биение своего собственного сердца.

Сейчас, гуляя по лугу, такому красивому, что дух захватывало, Шарлотта смотрела, как ее муж, Фрэнсис, правил — или пытался править — двумя упряжками быков.

— Я думала, что править упряжками будешь ты, — сказала Люсинда Шарлотте, медленно наклоняясь и одной рукой поддерживая свой животик, а другой собирая высохшие бизоньи лепешки. Она бросала их в брезентовую сумку, которую сестры сшили специально для какого странного вида топлива для костра.

— Маркусу понравилась эта идея, и он сказал, что ты куда лучше обращаешься с животными, чем Фрэнсис.

Шарлотта засмеялась.

— Это потому, что он думает, что я — тоже животное. Или близка к этому. Так что же он сказал, когда узнал, что мы с Фрэнсисом собираемся пожениться?

Лицо Люсинды посветлело, и Шарлотта вдруг осознала, что впервые за последние дни видит сестру улыбающейся.

— Шарлотта, сейчас же перестань дурачиться!

— Расскажи мне это еще раз, — сказала Шарлотта. — Мне очень нравится, когда меня сравнивают с мулом.

Люсинда хихикнула.

— Ну, хорошо. Маркус сказал, что ты как неповоротливый, упрямый, постоянно чего-то требующий мул и что лучше бы Фрэнсис женился на Беуле Бейкер, женщине, лишившейся своего языка в том несчастном случае с повозкой в Кастелтоне.

Шарлотта засмеялась и остановилась, чтобы поднять сухую бизонью лепешку.

— Единственное в Маркусе, на что я всегда могу рассчитывать, — это его необыкновенная симпатия ко мне.

Люсинда с любовью посмотрела на сестру.

— Ну, по крайней мере, он признает, что ты хорошо обращаешься с животными, — сказала она. — Он никогда и не пытался это отрицать.

Шарлотта вздохнула.

— Если бы Фрэнсис думал так же, как Маркус! Кажется, мой муж боится заставить меня пальцем пошевелить, чтобы что-то сделать. Боится, что быки сделают мне больно. Сдается мне, он даже не хотел бы, чтобы я дышала самостоятельно, и это сводит меня с ума.

— Некоторым женщинам нравится такая забота, — тихо сказала Люсинда. Она всегда была симпатичнее своей сестры — у нее были ясные голубые глаза, блестящие черные волосы и великолепная белая кожа. Но когда ее что-то беспокоило, — совсем как сейчас, — ее лицо как будто сжималось и становилось худеньким.

— Ну, а мне — нет, — пробормотала Шарлотта. — Он, конечно, не обращался со мной, как с хрупкой фарфоровой безделушкой, когда мы были дома. И боюсь, у нас не будет детей, если… если ничего не изменится, — добавила она. Не имея никакого опыта в общении с мужчинами, она не знала, как изменить эту ситуацию. Может ли женщина протянуть руку и дотронуться до своего мужа, приблизить его к себе, поцеловать его, если он сам об этом и не думает? И что бы произошло после этого? Шарлотта знала, как это бывает у животных, но у людей это, скорее всего, происходило по-другому…