Дорога в тысячу ли - [2]

Сваха завела разговор осторожно: о несчастье с ногой и об искалеченном лице юноши, о том, какой Хуни хороший парень, образованный и сильный, как пара быков! Счастье иметь такого прекрасного сына, заметила сваха. Она со вздохом помянула своих детей: ни один из ее мальчиков не выучился ни чтению, ни торговле, хотя и они славные мальчики, совсем неплохие. Ее дочь вышла замуж слишком рано и жила слишком далеко. Сыновья женились удачно, но чересчур ленились. Не то что Хуни. После такого вступления сваха уставилась на оливковое морщинистое лицо хозяйки дома, которое оставалось неподвижным. Мать Хуни склонила голову над столом, быстро управляясь с острым ножом — каждый кубик редьки был квадратным и ровным. Когда целый курган кубиков белой редьки вырос на разделочной доске, она пересыпала их в миску. Слова свахи взволновали мать Хуни, и она боялась, что вот-вот начнет дрожать от напряжения.

Прежде чем войти в дом, сваха обошла его вокруг, чтобы оценить финансовое состояние семьи. Все свидетельствовало о спокойном умеренном благополучии. В огороде редька выросла под ранними весенними дождями и торчала из коричневой земли. Сайда и кальмары аккуратно сушились на длинной бельевой веревке в лучах солнца. Рядом с пристройкой трое черных свиней содержались в чистом загоне из местного камня. Сваха насчитала семь кур и петуха на заднем дворе. Внутри дома картина была еще отраднее.

На кухне небольшие мешки риса и стопки суповых мисок покоились на добротных полках, а плетенки белого чеснока и красных перцев свисали с низких кухонных стропил. В углу, у раковины, стояла огромная корзина с недавно выкопанным картофелем. Приятный аромат ячменя и проса поднимался над черным горшком, в котором варился обед. Удовлетворенная увиденным, сваха не сомневалась, что у Хуни есть отличные шансы найти здоровую невесту, а потому решительно взялась за дело.

Девушка нашлась на другой стороне острова, за густым лесом. Ее отец, фермер-арендатор, был одним из многих, кто потерял свой участок в результате недавнего передела земель колониальной администрацией. Вдовец, обремененный четырьмя девочками, не имел сына, а потому семья голодала, ограничиваясь тем, что собирали в лесу, да рыбой, которую не удалось продать. Заботливый отец умолял сваху найти женихов для его дочерей: для них лучше вступить в брак, чем спать за еду со случайными мужчинами. Он надеялся, что их девственность окажется подходящим товаром и обеспечит им более сытую жизнь с мужьями. Чанджин, младшая из четырех девушек, больше других годилась в невесты, потому что была слишком молода, чтобы жаловаться, и ей перепадало меньше всего еды.

Чанджин едва исполнилось пятнадцать, она оставалась мягкой и нежной, как новорожденный теленок.

— Нет приданого, конечно, и отец не рассчитывает на особые подарки, — пояснила сваха. — Может, несколько кур-несушек, хлопчатобумажная ткань для сестер Чанджин, шесть-семь мешков проса на ближайшую зиму. — Не услышав возражений, сваха осмелела и добавила: — Может, козел. Или маленькая свинья. Цена невесты в последнее время упала. Девушке не нужны украшения. — Сваха рассмеялась.

Тряхнув толстым запястьем, мать Хуни обмакнула редьку в морскую соль. Ее воображение разыгралось, надежды поднимались в груди, хотя лицо оставалось спокойным и бесстрастным; но сваха не была глупа.

— Чего бы я только не дала, чтобы увидеть внука, — вздохнула она, нанося финальный удар и пристально глядя на смуглое лицо хозяйки дома. — У меня есть внучка, но внуков нет, и девочка слишком много плачет, — продолжала сваха. — Помню, как держала на руках первого сына. Как я была тогда счастлива! Он был белым, как корзина с новым рисом, как новогодний рисовый пирог, мягким, как теплое тесто. Такой вкусный малыш! Ну а теперь он просто большой болванчик, — чувствуя необходимость добавить жалобу к хвастовству, сказала сваха.

Мать Хуни наконец улыбнулась, потому что сказанное вызвало у нее слишком яркие воспоминания. Какая старуха не желает взять на руки собственного внука? Она стиснула зубы, чтобы успокоиться, и подняла миску. Встряхнула соль.

— У девушки красивое лицо. Никаких оспин. Она хорошо воспитана и послушна отцу и сестрам. Не слишком темная. Маленькая, но с крепкими руками и ногами. Ей нужно набрать вес, но вы понимаете сами: у семьи трудные времена. — Сваха улыбнулась, глянув на корзину картофеля в углу, словно показывая, что откормить девушку не составит труда.

Мать Хуни положила чашу на прилавок и повернулась к ней.

— Я поговорю с мужем и сыном. На козу или свинью денег нет. Но мы можем отдать хлопок и зимние вещи.

Жених и невеста встретились в день свадьбы, и Чанджин не испугалась его лица. В ее деревне жили три человека с подобными уродствами. Она видела такое у телят и свиней. У соседской девушки было огромное клубничное пятно между носом и расщепленной губой, и другие дети звали ее «Клубника», и она не возражала. Когда отец Чанджин объяснил ей, что у мужа будет губа, как у Клубники, и кривая нога, она не заплакала. Отец сказал ей, что она должна быть хорошей девочкой.

Хуни и Чанджин поженились тихо и скромно, и если бы родители жениха не разослали соседям пироги с морковью, их обвинили бы в скупости. Но даже жильцы и работники были поражены, когда на следующий день после свадьбы молодая жена пришла, чтобы подать завтрак. Забеременев, Чанджин боялась, что ее ребенок унаследует дефекты Хуни. Первенец родился с волчьей пастью, но со здоровыми ногами. Хуни и его родители совсем не расстроились, увидев младенца. «Ты не огорчена?» — спросил Хуни у жены, и она покачала головой, потому что ей и вправду было все равно. Оставшись наедине с ребенком, Чанджин провела указательным пальцем вокруг рта младенца и поцеловала его; она никогда и никого не любила так сильно, как этого ребенка. Через семь недель он умер от лихорадки. У ее второго ребенка оказалось прекрасное лицо и хорошие ноги, но он тоже умер от диареи, прежде чем успели отпраздновать