Дорога в бесконечность - [25]
— Попробуй, гость дорогой, сама готовила. — И плеснула из бутыля в чашку нечто сразу же наполнившее избу непередаваемым словами запахом. — Да закуси как следует. Крепкая получилась!
Иван, пока не испив старухиного зелья, вспомнил про цепи.
— А что это у тебя на стене, бабуся?
Старуха только рукой махнула. Но потом, не не отрываясь от печи, как бы между прочим сказала:
— Это всё, что от моего братца Кощея осталось. Говорила ему, не лезь не в своё дело, а он видишь ли, жениться надумал на Василисе. Но та быстро его отвадила. Загрустил братец совсем, а с тоски вечной спился весь, одни цепи и остались…
— Шутишь, старая? — с тревожными нотками в голосе спросил гость желанный. — Да сказки всё это!
— Может и сказки, — ответила старуха, — но нам с младшим братцем от этого не легче…
— А кто он? — тревога в голосе парня сменилась любопытством.
— Да как тебе сказать…
Теперь уже настала очередь Макаровны немножко пошутить над своим явно непутёвым гостем. Пока суть да дело, разглядела бабка со своей житейской мудростью, что парню не впервой уже приходилось самогонкой баловаться.
— Смотри сам — и отдёрнула занавеску, где Манька не спеша дожёвывала очередной пучок сена. — Рога вроде как у чёрта, а сам, чёрт его знает, кто. Надерётся с утра вот этого зелья и не просыхает аж до ночи. А потом с пьяных глаз давай по лесу куролесить..
Не поверил Иван, но страшно стало.
— Так ты значит…
— Та самая Яга! — закончила его фразу Макаровна. — Да ты пей, пей голубчик, ты ведь не алкоголик какой-то, здоровью твоему не повредит.
И только хотел он пригубить полную чашу, как снова услышал голос Яги.
— Вот только сказать забыла, что пить за раз надо ровно тридцать три капли. И ни одной ни больше, ни меньше. А то… И тут Макаровна так глубокомысленно вздохнула, что Ивану пить расхотелось вовсе. А бабка всё продолжала.
— Был тут у меня недавно один молоденький, вроде тебя. Выпил, а я ему сказать не успела. Теперь псом лохматым сидит на цепи на улице. А вот как обратно его воротить в человека не обучена. А что и знала — напрочь забыла. Возраст! Да ты бери бутыль весь, не стесняйся, а то вдруг вам с другом мало будет. А если что — кричи. Прилечу, помогу, чем смогу…
Бросил Иван чашу с зельем, на его погибель готовленным, и в двери. Только его и видели…
— Ну, Манька, — сказала Макаровна, — пора ужинать — дело к вечеру…
На этом сказка вроде бы и кончилась. Да больно уж присказка в ней интересная…
Прибежал Иван к костру, где друга оставил, как безумный. А бутыль с зельем крепко в руках держит. Рассказал ему всё как было. А тот, конечно, посмеялся, но за бутыль похвалил.
— Пей! — сказал он, налив Ивану.
— Не буду. Пей первым — уступаю по-дружбе!
Друг, как человек бывалый и практичный, возражать не стал, но только хотел выпить, как Иван тут же дёрнул его за рукав.
— Слышишь?
— Что? — не понял друг.
Из-за леса, откуда Иван прибежал, нарастал какой-то непонятный гул…
— Ступу свою заводит. Сейчас прилетит проверить, как мы её наказ выполнили…
— Кто? — не унимался друг.
— Баба Яга, конечно — почти шёпотом произнёс Иван.
Действительно, между низкими тучами с грохотом современного лайнера над головами незадачливых охотников промчались ярко горящие опознавательные огни…
— Тьфу! — плюнул с досады Иван и выплеснул зелье в костёр. Развелось всякой нечисти и выпить совсем негде стало…
1987 г.
Эпидемия
Скотник Иван появился на ферме, когда утренняя дойка уже закончилась. «Ну, что ж, дело за малым» — подумал он, беря лопату. Раз, два. Работа вроде бы спорилась. Но вдруг между навозной жижей мелькнуло что-то красное. Оказалось это были копыта мирно жующей силос бурёнки…
— Ну, надо же, как у моей бабы педикюр! — подумал Иван, нехотя опрокидывая в тачку очередную порцию навоза. Сколько тачек вывез, и счёт потерял, но накрашенные коровьи копыта по-прежнему стояли у него перед глазами. — Что за чертовщина?
И тут его осенило: «Инфекция»! Не прошло и минуты, как Иван уже звонил зоотехнику…
— Макар Макарыч, беда, у коров копыта красные!
— Поди, сначала проспись, а потом звони — посоветовали на другом конце телефонной линии. — И полчаса не прошло, как я Машке прививку делал. А ты про какие-то красные копыта…
— Интеллигент вшивый — ругнулся про себя Иван, услышав в телефонной трубке короткие гудки. — Смотря какой Машке. И опять нехотя отправился к навозной куче.
Не прошло и часа, как на вверенном Ивану участке была наведена почти идеальная чистота. Но красные копыта всё не давали покоя.
— Четыре, восемь, двенадцать — считал Иван, в глубоких сомнениях обходя коровник. — Тридцать четыре!
Когда Иван вторично попытался объяснить зоотехнику неординарность сложившейся ситуации, тот, совсем уже дружелюбно, пообещал приехать. Действительно, вскоре около фермы затарахтел мотоцикл Макарыча.
— Где твои красные копыта? — не здороваясь, спросил он.
— Да, похоже, эпидемия — через некоторое время сделал своё заключения самый главный по коровам в колхозе, озадаченно почесав затылок.
— А я что говорил! — начал было Иван…
Но зоотехник почему-то уставился на свои лакированные ботинки.
— Ну и грязь здесь у тебя, Иван. Как я городское начальство приведу?..
Данный сборник не случайно имеет подзаголовок «Размышления о жизни и судьбе». Ведь эта книга не просто о прошедшем, она о людях разного времени, разных эпох и судеб. А всех их объединяет самое главное человеческое качество — любовь. Любовь к России. Любовь к её людям.
Первая часть этой книги была опубликована в сборнике «Красное и белое». На литературном конкурсе «Арсис-2015» имени В. А. Рождественского, который прошёл в Тихвине в октябре 2015 года, очерк «Город, которого нет» признан лучшим в номинации «Публицистика». В книге публикуются также небольшой очерк о современном Тихвине: «Город, который есть» и подборка стихов «Город моей судьбы». Книга иллюстрирована фотографиями дореволюционного и современного периодов из личного архива автора.
В сборнике собраны стихотворения, написанные в 2016 году, а также переработанные автором стихи прошлых лет, ранее не публиковавшиеся. Их жанр весьма разнообразен: любовная, гражданская, философская лирика, юмористические и шуточные стихи, басни и пародии, в которых выражено личное отношение автора к текущим событиям нынешнего високосного года.
В этом сборнике стихи о любви. И этим всё сказано. Плохо или хорошо, патриотично или скандально, искренне или не очень. Любовь каждый понимает по-своему. Он становится её объектом или инквизитором. Но всё равно в каждом нашем слове и действии присутствует Любовь.
«Поэты все неизлечимо одиноки» — очередной сборник стихов автора, в который вошли избранные произведения с 1975 по 2015 годы. А также стихи для детей и сказки в стихах для взрослых.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.