Идти куда-то не хотелось, но мне пришла в голову мысль, что слышавшие вопли и грохот звери скоро появятся тут. Может захотят подзакусить трупом коняги, это неважно… Так или иначе но нам с Белой как я решила звать лошадь надо было уходить. Следы саней четко пропечатались на жестком насте. Выбора особо не было и мы побрели по ним. Меня колотила рожь от смеси страха, волнения, обреченности и еще непонятно чего. Стало холодать. К тому времени как мы с Белой вышли из леса уже основательно потемнело. Впереди лежали снежные просторы пересекаемые лишь следом саней… и никого. Я в тайне надеялась увидеть всадников во главе с Князем. Ругала себя, заставляла обдумывать, что делать, если они все погибли. И все равно надеялась. Мы с Белой переглянулись тяжело вздохнули и пошли. Движение значительно замеливалось, ибо Белая постоянно проваливалась в снег и неуклюже пыталась прыгать, спотыкалась и несколько раз даже упала. Я помогла ей подняться, пихая в бок чуть сама не надорвалась, но дело было уже сделано и мы плелись дальше. Холодало. Я приноровилась прижиматься к теплому лошадиному боку, заодно и поддерживала уставшее несчастное животное. Сама тоже устала, все силы видимо ушли на испуг. Невыносимо хотелось пить, и скоро тело вспомнит о том, что ело в последний раз утром (горячее готовили только утром и вечером, в середине дня перебиваясь салом) и то в последствии потеряло. Но погибну я раньше от холода, чем от жажды либо голода — это я осознавала вполне четко. Мне думалось, что мы не могли очень уж далеко уехать. Некоторое время я, конечно, была почти, что без сознания, пока весь завтрак не покинул положенное съеденному место, но ведь это не могло длиться долго! Тем не менее, сомнения закрадывались: уж больно долго идем. Разумеется скорость у нас еще та, но все же… Становилось все темнее и холоднее. Приходилось до предела напрягать зрение, чтобы рассмотреть следы саней. Белая спотыкалась в два раза чаще и уже успела отдавить мне ногу, так что хромали мы теперь вдвоем. Внезапный ветер налетел, сбивая с ног и валя в снег и меня и животину. Я вскинула голову, и вопль замерз на губах. Кружащиеся снежинки собирались вместе, в плотный кокон и миг спустя разбив его, на снег ступил Князь Северин. Волосы распущенные, треплются ветром во все стороны, глаза горят синим ледяным пламенем. Он был совершенно наг и ничуть не смущался. Это не телепорт завязанный на точку… Не портал, о каких мне рассказывали маги… Северин не вышел из бури, он БЫЛ ЕЙ! Недаром ветер, взявшийся ниоткуда, уже утихает!
— Лазорь! — Князь кинулся ко мне, поднял на руки прижал к голой груди. Я пошевелиться не могла от страха, и от всего пережитого за этот день. Смотрела не отрываясь в синие глаза, смотрела, смотрела… — Слава Богам живая! — Северин прижался лбом к моему прикрыл облегченно глаза. — Все хорошо? Ты не ранена? Я медленно мотнула головой. Он не просто не человек… не просто маг высшей ступени… он вообще непонятное существо! Князь! Он кажется понял ход моих мыслей. Перехватил одной рукой, ласково провел пальцами по щеке.
— Не бойся, Лазорь. Я такой же как многие, из крови и плоти видишь? Не бойся, принцесса, не надо. Успокойся, — он взял мою ладонь положил себе на грудь. — Сердце бьется, чувствуешь? Не бойся… Его голос успокаивал как это ни странно. Я провела пальцами по его груди, по широким плечам… И вдруг спросила:
— Не замерзли, Княже? Он вымученно улыбнулся:
— Нет пока, но скоро. Подожди немного, сейчас за нами приедут.
— Те, кто напал, они?..
— Сальвиты. Мертвы все до последнего.
— Возница тоже… и лошадь…
— Я знаю, Лазорь. Скажи зачем ты взяла с собой увечное животное? Без него шла бы гораздо быстрее!
— Белую? Не знаю… Жалко стало, ей ведь больно и страшно было… и мне одной… страшно…
— Тс-с, все уже кончилось, скоро будем в безопасности. Тихо, — он принялся меня укачивать словно маленькую. Я чувствовала себя странно. Словно тело не мое а чужое, мне было сейчас совсем все равно… Только холодно…
— Княже! — Чей-то голос вытянул меня из темноты забвения, заставил рвануться из держащих рук, забиться как птица в силке.
— Осторожно! — рявкнул Князь, сжимая меня так, что чуть ребра не треснули. — Расшибешься! Я вцепилась в него и зажмурилась, хотя глаз так и не открывала; паника отступала. Видимо прочие северяне подъехали, и шум меня… разбудил? Да именно разбудил, оказывается, я умудрилась уснуть прямо на руках Князя. Неодетого. Хм-м.
— Князь, — раздался над ухом голос Латъера. Слава Богу, жив! — Давай ее мне. Вон одежда лежит.
Северин, без споров, аккуратно передал меня в другие руки. Так, хватит наглеть пора уже прийти в себя. Глаза с трудом, но открылись. Некоторое время я тупо смотрела в темное небо, пока не сообразила, что уже давным-давно глубокая ночь. Светильников не было, но мужчины этого, кажется, даже не замечали, преспокойно сновали туда-сюда. Еще одно отличие. Северяне, похоже, видят в темноте не уже кошек.
— Княжна, — наклонил ко мне голову Латъер. — Вам лучше? Нашла в себе сил ответить:
— Да. Поставьте меня, пожалуйста, на ноги.
— Как скажете. — Он аккуратно опустил меня на землю, придержав, однако, за плечи. И спасибо ему за это, ибо колени подгибались, и все никак не хотели слушаться.
