Дорога свободы - [83]

— В людей?

— Да, Гидеон. Веришь?

Гидеон задумчиво поглядел на старика. Брат Питер смахнул пылинку со своей черной шляпы. Это был подарок его прихожан. Четыре года подряд, кроме разве дождливых дней, он ходил в этой шляпе, и она все еще была как новая.

— Мне кажется, я верю в людей, — проговорил Гидеон. — Не знаю...

— Как же ты не знаешь? Может, люди и плохие, может, и грешные, но посмотри, что они сделали: вчера негр был рабом, сегодня он свободный человек!

— А завтра опять станет рабом, — сказал Гидеон.

— Ты так думаешь? Хорошо, положим, мы все погибнем, все, кто здесь есть. Думаешь, не останется после нас следа, не останется чего-то такого, чего до нас не было? Думаешь, не будут больше раздаваться песни ликования?

Гидеон не ответил. Вечерело. Садилось солнце. С поля вернулся Марк, мельком взглянул на них и прошел в дом. — Скоро ужин, брат Питер, — промолвил, наконец, Гидеон.

— И то правда. А я, кстати, проголодался. Даром что старик, а аппетит хоть молодому впору. Это от ходьбы. Ты иди, брат Гидеон, а я потом приду.

Гидеон встал и пошел в дом. Джеф только что кончил мыть руки под краном. — Брат Питер будет с нами ужинать, Гидеон, — сказала Рэчел.

— Знаю.

Джеф вышел из кухни. Рэчел обернулась, посмотрела на Гидеона и подошла к нему.

— Гидеон?

— Что?

Рэчел тронула его плечо, погладила ему руку. — Я все буду терпеть, Гидеон, — тихо сказала она. — Но не могу видеть, когда у тебя горе. От меня уже мало пользы, но не могу, не могу я видеть, когда у тебя горе.

Гидеон обнял ее и так стиснул, что у нее перехватило дыхание. С медвежьей силой, с отчаянием он прижимал ее к груди, а она, задыхаясь, лепетала: — Не могу, не могу я, Гидеон...

— Рэчел, Рэчел, детка.

— Ну улыбнись, Гидеон.

Он улыбнулся, и она тихонько прилегла к нему на плечо, перебирая пальцами его рукав.

На другой день, когда Гидеон вместе с Эллен и Джефом стояли перед строящимся домом, глядя, как Ганнибал Вашингтон выкладывает кирпичную трубу, к ним подъехал возвращавшийся из города Абнер Лейт. Бросив вожжи, он вылез из повозки и подошел к Гидеону.

— Где ты этому научился? — спросил он Ганнибала Вашингтона.

— Отец научил. Это ведь он сложил все семь труб в господском доме.

— Да ну?

— А как же, — сказал Ганнибал Вашингтон. — Никто как он. Давно это было.

— Когда его построили, дом-то?

— Да лет пятьдесят тому назад.

— А кажется, будто он всегда тут стоял, — заметил Абнер и легонько потянул Гидеона за рукав. Гидеон отошел с ним за повозку. — Я только что из города, Гидеон, — заговорил Лейт. — Похоже, ты был прав: президент, видно, и впрямь пошел на сделку с этим сукиным сыном Уэдом Хемптоном. Войскам в Колумбии уже дан приказ готовиться к отправке. Десятого апреля будут грузиться в эшелоны.

— Кто тебе сказал?

— В газете есть. Вот, почитай. — Абнер порылся в повозке и, вытащив газету, ткнул пальцем в заголовок: «Второе освобождение Юга». — Здесь все сказано. В городе только об этом и говорят. Джессон Хьюгар военную форму нацепил, собирается маршировать на победном параде в Колумбии. Ты мне не велел задираться, ну я и не задирался, посмотрел только на этого сукина сына, полюбовался. Где это он воевал, интересно знать? Я всю войну в боях был, где меня только не носило, а что-то Джессона Хьюгара я там нигде не встречал.

Гидеон стал читать, быстро бегая взглядом по строчкам: «...в дружеском согласии с губернатором штата президент Хейс подписал приказ, который окончательно утвердит на Юге демократию и самоуправление. Десятого апреля будут выведены последние федеральные части...»

— Весело будет, — проворчал Абнер Лейт.

— Что?

— Эх, зря мой дедушка не переселился на Запад. Старик Даниэль Бун приходил ведь к нему, уговаривал — давай перебираться в Кентукки. А мой старикан — ни в какую, уперся, умная головушка. Ах чорт бы его побрал, да переехал бы, дурак, хоть в Кентукки, хоть в Иллинойс, хоть к чорту на рога, хоть на край света, только бы подальше отсюда. Хоть на Тихий океан...

— Замолчи, — оборвал его Гидеон, кивнув в сторону Эллен. Ганнибал Вашингтон и Джеф смотрели на них.

— Что ты думаешь делать, Гидеон?

— Сегодня — шестое? Остается четыре дня. Поеду в Колумбию. Не знаю, что можно сделать. Но что-нибудь постараюсь придумать.

По приезде в Колумбию Гидеон отправился в телеграфную контору компании Уэстерн Юнион на Сэмтер-стрит и, составив телеграмму, протянул ее через барьер приемщику. Это был прыщеватый парень лет девятнадцати. — Прочи-тайте, пожалуйста, вслух, — сказал Гидеон. Парень поглядел на него и ничего не ответил.

— Я говорю, прочитайте.

Парень начал читать.

«РЭЗЕРФОРДУ ХЕЙСУ

БЕЛЫЙ ДОМ

ВАШИНГТОН ОКРУГ КОЛУМБИЯ

ГОСПОДИН ПРЕЗИДЕНТ УМОЛЯЮ ВАС ОТЛОЖИТЬ ВЫВОД ФЕДЕРАЛЬНЫХ ВОЙСК ИЗ КОЛУМБИИ ТЧК ПОСЛЕ РОСПУСКА МИЛИЦИИ ИЗ НЕГРОВ И БЕЛЫХ БЕДНЯКОВ ЕДИНСТВЕННОЙ ЗАЩИТОЙ ВСЕХ КТО ПОДДЕРЖИВАЕТ РЕКОНСТРУКЦИЮ ЯВЛЯЮТСЯ ФЕДЕРАЛЬНЫЕ ВОЙСКА ТЧК ОПАСАЕМСЯ БЕСПОРЯДКОВ И ТЕРРОРА ТЧК МЕСТНЫЕ ЛОЙЯЛЬНЫЕ РЕСПУБЛИКАНЦЫ НЕ МОГУТ ПОНЯТЬ ПОЧЕМУ ВСЕ СТОРОННИКИ СОЮЗА ОТДАНЫ НА ПРОИЗВОЛ ИХ ВРАГОВ ТЧК ВЗЫВАЕМ К ВАШЕМУ СОЧУВСТВИЮ ПРОСИМ ПОМОЩИ