Дорога свободы - [82]
— Мне всегда хотелось пожить тут, — сказал Андерсон Клэй — Совсем бы сюда переселиться.
— Да, хороший город.
Помолчав, Клэй сказал:
— Знаете, Гидеон, в каком-то смысле они были правы, а вы нет. Они будут жить дальше, а вы...
— Они будут жить и понемногу меняться, — задумчиво проговорил Гидеон. — С каждым годом на них будут нажимать все сильней, с каждым годом будут еще что-нибудь отнимать у них. Они и не заметят, как это произойдет. По-вашему, это лучше?
— Я не говорю, что лучше.
— Но скажите, вы с самого начала считали, что дело наше безнадежно?
— Видите ли, Гидеон, мы слишком мало знали. Мы начали на пустом месте, мы ощупью пробирались в темноте. У нас была одна мысль: строить, создавать — школы, суды, больницы, дороги, даже людей. Пожалуй, все мы — ваши земляки, мои — немножко сошли с ума, когда увидели перед собой свободу — свободу, которой, казалось, и конца не будет. Строить! Больше они ни о чем не думали. А те хотели разрушать, и они организовались для этого. Для того, чтобы нам тоже организоваться, десяти дней мало, Гидеон. Года, и то мало.
— Что же будет?
Клэй пожал плечами. — Будем драться. Это мы можем, мы дрались и раньше, мы умеем драться. Но они это учли. Драться нам придется в одиночку.
Джеф ждал их на набережной.
— Это мой сын, — сказал Гидеон, — доктор Джексон. Джеф, это Андерсон Клэй, мой старый друг. — Джеф и Клэй пожали друг другу руки.
— Я слышал, доктор, вы приехали в Чарльстон за медицинским оборудованием?
— Мы строим в Карвеле небольшую больницу.
— На будущий год я приеду в Карвел, — сказал Клэй.
— Вы это говорите уже девять лет, — улыбнулся Гидеон. — И каждый раз обещаете приехать на будущий год.
— Нет, верно. На будущий год, Гидеон. — Они не спеша пошли вдоль набережной. Клэй и Джеф беседовали о Шотландии, о медицине, о том, что в штате нет хорошо оборудованных больниц.
— Подождите. Дайте нам время, — сказал Клэй.
— Да вот, скажем, все эти старые помещичьи дома, как у нас в Карвеле, — проговорил Джеф. — Стоят пустые, без всякой пользы. А ведь какую больницу можно оборудовать в таком доме! Просторную, чистую. Больные будут на свежем воздухе...
Гидеон взглянул на Андерсона Клэя.
— Вот чем бы надо заняться политикам, — заметил Джеф.
— Да, — кивнул Клэй. — Я слышал, вы только что женились. Поздравляю.
— Спасибо, — отозвался Джеф. — Странно, — добавил он, помолчав. — Я вот не знаю, к чему привело ваше совещание, и это меня даже не интересует. Мы все равно будем строить, мы все равно будем продолжать свое дело. То, что один человек продал свою душу, чтобы попасть в Белый дом, не может это изменить.
Они шли не спеша. Море отливало всеми цветами радуги в закатных лучах солнца. Чайки то падали вниз на волны, то победоносно взмывали ввысь. На парапете висела маленькая незаметная надпись: «Только для белых». Окутанный дымом, в гавань входил пароход. Следом за ним, качаясь на волнах, шла гичка, и несколько мальчишек, сидевших в ней, весело смеялись. По улице со стуком прокатила коляска, а через дорогу, за чугунной оградой, на зеленом газоне двое детей прыгали через веревочку.
В Карвеле наступило какое-то странное затишье. Впервые за много лет Гидеон вдруг обнаружил, что ему нечего делать. Когда на другой день после его приезда брат Питер зашел его проведать, Гидеон сидел на ступеньке крыльца, упершись локтями в колени, опустив голову на руки. — Так и сидит часами, — сказал Марк.
— Добрый вечер, брат Питер, — произнес Гидеон, отвечая на приветствие.
— Устал, Гидеон? — спросил брат Питер.
— Угу.
Подобрав длинные полы своего черного сюртука, брат Питер сел рядом с ним. Он прислонил к крыльцу свою старую трость, снял высокую черную шляпу, положил ее на ступеньку. Потом со вздохом облегчения он вытянул ноги и проговорил: — Далеконько до вас. А ноги-то уж не те, что в молодости.
— Да.
— Не те, совсем уж не те.
Гидеон не ответил. На крыльцо вышла Рэчел. Брат Питер начал было подниматься, но она остановила его: — Сидите, сидите. Очень рада, что вы пришли.
— Спасибо, сестра.
— Останетесь с нами поужинать?
— Что ж, я непрочь, премного благодарен, — ответил брат Питер. Рэчел посмотрела на Гидеона, но тот даже не обернулся. Брат Питер покачал головой. Рэчел постояла
еще с минуту, потом ушла в дом. Брат Питер снова уселся. — Хорошая женщина сестра Рэчел, — сказал он. — Славно умеет готовить, славно умеет угостить, а, Гидеон? — Да.
Помолчав, брат Питер продолжал: — Ты расскажи, Гидеон, тебе легче будет. Всегда легче, когда расскажешь. Не копи в себе. Уж ты мне поверь. Что, в Чарльстоне ничего не вышло?
— Да. Не вышло.
— Не надо унывать, Гидеон. Может, не так плохо. Бог дает, бог и отнимает, мера за меру. У тебя нет веры, Гидеон.
— Хорошо, если бы дело было только в вере, — слегка улыбнувшись, промолвил Гидеон.
— Только в вере, Гидеон. Только в вере. Человек приходит в мир нагим, нагим он уходит из мира. А жизнь — это испытание. Искус. Я не про бога — я давно знаю, ты неверующий. У тебя большая сила, Гидеон, но она, может, была бы еще больше, кабы ты верил. Хорошо, я не буду про бога. Будем говорить о людях. Оставим пока бога в покое, Гидеон, он не обидится, поговорим о людях. Ты веришь в людей, Гидеон?
В книгу вошли: научно-фантастический роман видного американского фантаста Фрэнка Херберта, рассказывающий о невероятном и успешном эксперименте по превращению людей в муравьев, а также разноплановые фантастические рассказы Говарда Фаста.
История гладиатора Спартака, его возлюбленной Варинии и честолюбивого римского полководца Красса. Непреодолимая тяга к свободе заставляет Спартака поднять легендарное восстание рабов, ставшее важнейшей вехой мировой истории.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Мои прославленные братья» (1949) признан одной из лучших художественных книг об истории еврейского народа. Говард Фаст рассказывает в нем о восстании Иегуды Маккавея против сирийско-эллинских правителей Древней Иудеи.Роман, который в советское время вышел только однажды в самиздате и однажды в Израиле, сыграл известную роль в процессе возрождения национального самосознания советского еврейства. В восстании Маккавеев видели пример непримиримой борьбы за национальную и культурную независимость, с одной стороны, и за право жить полноценной жизнью на исторической родине своего народа — с другой.Мы предлагаем читателю роман Говарда Фаста «Мои прославленные братья» в дивном переводе Георгия Бена.
Крутой страховой следователь переворачивает Нью-Йорк в поисках идеального бриллиантового ожерелья. Смерть следует за ожерельем Сарбина. Его одиннадцать бриллиантов безупречны, и все они вырезаны из одного камня — одного из самых больших, когда-либо обнаруженных в шахтах Южной Африки. Но в последнее время это элегантнейшее украшение превратилось в предвестник невезение. Его первоначальный владелец покончил с собой, а его дочь, которая должна была унаследовать это произведение в восемнадцать лет, умерла вскоре после этого.
В сборник «Янки в мундирах» включены отрывки из произведений популярных писателей: Марка Твэна, Говарда Фаста, Джона Уивера и Стефана Гейма, разоблачающих реакционную сущность американской политики на протяжении последнего столетия.
Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.