Дорога огня - [15]
— Еще не закончили? — альбинос медленно моргает. Под кровавыми глазами разлились синие тени, сетка лопнувших сосудов расчертила щеки. Губы искусаны до мяса. Молчит, глядит сквозь меня. Вздрагиваю: так глядел и Висия после ритуалов. Значит, с помощью Илая пытались отыскать тварь…
Повторяю вопрос, но отвечает Мария:
— Кажется, даже не начинали. Туда ворвались Кан, Наас… его друг и лаборантка из моего… второго блока. Буквально минуту назад.
— Портал открывается, — выдыхает в никуда Илай. Вздрогнув, оборачиваюсь. В недрах подвалов вспыхивает писк. Пульсирующий звук стремительно заполняет черные коридоры, заставляя людей шарахнуться к выходу. Машинально хватаюсь за пистолет и пригибаюсь, проталкиваясь к конференц-залу — навстречу крикам.
Гаснет дневной свет, загорается вязкий алый. Утробный вой сирены поднимается из-под земли и захлестывает с головой. Я прохожу мимо длинного стола под портретами давно умерших Советников к стеклянной перегородке. Тяжелый полог за ней одернут, неподвижный строй охотников заслоняет недра лаборатории.
— Расступись! — перекрикиваю тревогу. Несколько парней оглядывается — лица напряженные и растерянные. Заметив оружие, послушно пропускают к границе оцепления. Ухо обдает дыханием:
— Черт-те что творится, — замираю у кромки сигила. Сплетенное из жирной плоти тело знака рывками меняет форму. Линии конвульсивно перестраиваются, в новых узлах образуются демонические символы. Блекло светящийся пол покрыт разводами и ошметками черной крови. Закашливаюсь: вонь разложения ест глаза и набивается в легкие. Стоящий рядом маг зажимает рот ладонью.
— Где Кан? — кивает на центр формулы, где трясется туман и сияет раскаленная точка. Прищурившись, на доли секунды различаю пять силуэтов — лишь тени пропавших, память заклинания.
— Вперед! Чего вы ждете?! — с трудом узнаю голос Рамона Хайме. — За ними! — профессор прорывается сквозь толпу и застывает в метре от схлопывающегося портала. Запускает пальцы в волосы, окидывая зал диким взглядом. — Какого черта вы замерли?! — Охотники неуверенно переглядываются, первый ряд шагает назад, вопреки приказу. — Быстрее!
Раньше, чем кто-либо успевает сориентироваться, сигил прощально вспыхивает, я закрываю уши: хлопок, будто вынули пробку из гигантской бутылки, на миг гасит сирену, бьет по вискам. Дернувшись, люди хватаются за головы. Знак, разом выпутавшись из новообразований, уплощается до первоначального двухмерного рисунка.
— На выход! — кричу, подкрепляя команду жестами. Вокруг неуверенно опускают оружие. Охотники не должны мне подчиняться, но станут. — Покинуть помещение! У кого идет кровь носом — в лазарет, срочно! Остальные — помогите дойти! Пошли, пошли! — Тру переносицу. Сглатываю слюну с привкусом железа, первые иглы боли ввинчиваются в мозг. В ближайшие полчаса все присутствовашие в лаборатории слягут с ослепляющей мигренью. Посещать лазарет необязательно, но страх — лучший стимул следовать приказу. Лаборатория стремительно пустеет. Рвется вой. В образовавшейся тишине тонко попискивают компьютеры и звякают, переключаясь на обычный стерильно-белый режим, световые панели стен и потолка. Перешагивая через обуглившееся мясо линий, прохожу в центр рисунка, где Хайме, Максимилиан и Байра склонились над дымящей красной лужицей.
— Отрезок. Тварь была в Отрезке, — говорит Рамон. Ругается сквозь зубы. Советник поджимает губы. Максимилиан трясущимися пальцами вытирает бегущую из носа кровь, только размазывая.
— Мы учли вероятность в формуле, — Байра цепко рассматривает останки портала, сверяет с бумагами. — Возможное притяжение оси было прописано.
Я нахожу соответствующую группу знаков. Множитель впечатляет — но его оказалось мало. Рамон выдыхает, первым озвучивая невероятное:
— Темные земли, — я морщусь и спешу спрятаться за завесой волос. Рамонова идея-фикс. — Тварь отправилась домой и оставила нам след! — Посветлевший лицом ученый смеется. Лающий звук перекрывает прочие. Нервно оглядываются собравшиеся у мониторов лаборанты.
— Не исключено, — хмурится Байра.
— Вот так подарок! — профессор с широкой улыбкой и блеском удивления в темных глазах достает мобильный и быстро печатает. Наверняка спешит обрадовать Гофолию. — Как только Илай или Мантикора восстановятся, мы сможем перебросить туда отряд. Надо созвать Совет. Обсудить численность, чтобы подготовить оружие и людей. Выбрать замену Кану Александеру. Охотникам нужен новый капитан. Кто-то амбициозный и жесткий, чтобы вымуштровать недоумков. Вы видели? Они просто стояли как стадо баранов! Я ведь приказал идти в портал!
Хмыкаю: будто они обязаны подчиняться его приказам. Самовлюбленный сукин сын.
— Тварь понимала последствия, — будто не слушая Хайме, говорит Советник. — Но решила, что указать нам путь в их логово… стоит того? Нас заманивают в ловушку? Или эта девочка, огненный маг, так необходима Плутону?
— Сорок четыре процента, — кривится Рамон. — У Илая пятьдесят один, и знак не шелохнулся. Ловушка тоже, на мой вкус, сомнительна: нам давно известно, что Темные земли кишат тьмой. Я полагаю, тварь просто сбежала зализать раны, набраться сил, не беспокоясь о преследовании. Думает, мы не рискнем!
В магическом мире она получила новое имя и клеймо — огненный маг. Редкий и очень ценный для ученых Университета вид: пламя отбрасывает тени, рождает монстров, которыми можно научиться управлять. Способ утерян, во многочисленных экспериментах подопытные лишаются воспоминаний, скатываясь в безумие, но Советников это не останавливает. Им нужна власть над тьмой. Сможет ли единственный человек сломать столетиями существовавшую систему? Довериться чудовищу и собственной убийственной силе? Куда приведет Зарин Аваддон путь смерти?
Возвращаясь из опасного путешествия, мог ли Андэр Каларон, маркиз и авантюрист, представить, что дома его ждет засада в виде маменьки и… дюжины невест. И уж точно он не знал, что внезапно стал опекуном двух проказливых близнецов — семнадцатилетних Луки и Виолы. Появление брата и сестры выглядит слишком подозрительно, к тому же молодые люди многое скрывают. Домочадцы и законные невесты ополчились против близнецов. В поместье разгорается такая война, что даже идущие по следу Андэра шпионы вражеского государства его уже не впечатляют — ему бы матушку одолеть да с собственным сердцем разобраться.
В этом мире "ИКЕА" торгует не только шкафами, а Речь Посполитая, вполне себе русскоязычная, раскинулась от океана до океана. Здесь есть aйфоны, хипстеры и каршеринг. В этом мире нет млекопитающих, хоть и есть люди. Но есть ли в этом мире сострадание?
«Спешу сообщить вам, многоуважаемая Анна, что из дневника Его Величества, найденного нами после его смерти, было установлено, что двадцать два года назад он имел романтические отношения с вашей матушкой, Инной Сергеевной Арсентьевой, вследствие чего спустя девять месяцев на свет появились вы. Таким образом, Анна, вы являетесь Законным Бастардом Королевства Адлендор и призываетесь немедленно отбыть на родину вашего венценосного родителя. Должен предупредить, что в случае отказа на мое приглашение я снимаю с себя всю ответственность за вашу безопасность».
Брак как социальное явление остался далеко в прошлом. В те темные времена, говорят, люди еще пользовались смартфонами. Теперь, к счастью, все позади. Взрослые живут в свое удовольствие, ведь государство позаботилось обо всем. В конституцию внесены ключевые пункты – от права на экологически чистую среду до права на тишину. Детей выращивают в специализированных интернатах. Виртуальный мир, похоже, окончательно вытеснил реальность. В это самое благословенное время в одном из детских учреждений подрастает воспитанница Шарлин Вайлоу.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.
Мой идеальный мир рухнул. Меня бросил парень, украв проект, а брат скрывает страшную тайну. Мне стали сниться необычные сны о мужчине, который ураганом ворвался в мою жизнь. Можно ли верить снам, где любимый предстает ужасным человеком, если в жизни он совершенство?! Грядет полнолуние, и оно расставит все по местам.