Дорога на высоту - [59]

-- Мавр сделал свое дело... -- услышала я. А может, это я сама подумала вслух.

Домой мы возвращаемся поздно. Мэра умчал дорогой лимузин, за ним отъехал от стоянки автомобиль тоже не из дешевых, увозя Генерала.

Мы идем пешком. Добираться нам в другой конец города не меньше часа, но идти приятно, перед сном хорошо пройтись. Город уже отходит ко сну и почти опустел, стих гомон, только в центре, в сквере возле мэрии еще сидят люди. Отдыхают. Разговаривают негромко. Это место -- самое красивое в городе. Сквер расположился не на ровной плоскости, а как бы стекает вниз неширокой зеленой полосой от здания мэрии к главной улице и заканчивается большим фонтаном. Центр залит огнями. Мы останавливаемся и смотрим, как упругие струи бьют в ночное небо, переливаясь в разноцветьи фонарей.

-- Красиво? -- спрашивает нас кто-то из сидящих на скамейке. Подходим ближе. Оказалось, это наша знакомая, которая давно живет в стране и которой нравится, что в городе появились фонтаны. Она и сейчас сидит у фонтана, с ней еще несколько человек, мы их не знаем, но по виду -- старожилы.

-- Присаживайтесь, -- приглашают нас.

-- Спасибо. Уже поздно, а идти нам далеко.

-- Да, в самом деле, не близко, -- соглашается наша знакомая. И пытается утешить: -- Ничего, скоро и в вашем районе будет хорошее место для отдыха. С фонтаном.

-- Да?

-- Разве вы не обратили внимания? За синагогами, чуть дальше, перекрыли движение на улице... -- она назвала улицу, -- там не будет ходить транспорт. Уже начали мостить все красным кирпичом. Будут скамейки, цветы, пальмы. А посредине -- фонтан.

-- Об этом писали в городской газете, -- объяснила другая женщина.

-- Это было интервью с Генералом, -- добавил сидящий рядом мужчина.

-- Вашим Генералом, -- сказала наша знакомая и улыбнулась.

1998г.

ЧЕХАРДА. МЫСЛИ, ДИАЛОГИ, МОНОЛОГИ И ПАУЗЫ ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ

-- Бога нет, -- говорит мой собеседник.

-- А что есть?

-- Существуют законы природы.

-- Но кто-то же их сочинил, эти законы?

-- Законы природы не сочиняют, их открывают.

-- Значит, кто-то раньше, до того, их закрыл?..

Чья всесильная рука сделала так, что текут реки, поутру раскрывают свои головки цветы, поют птицы и светит солнце? Может, эта самая рука и людей перемещает, как фигуры на шахматной доске, человек приземляется на той клетке, на которую его опустили. Но при этом думает, что выбрал эту клетку сам.

Когда мы только приехали, я хотела поселиться в Иерусалиме, но мои домашние меня не поддержали, мы осели в маленьком городке на севере страны. Лучше это было или хуже? Как сложилась бы наша жизнь, окажись мы в столице? Что за люди окружали бы нас? Кто может сказать, как было бы, если бы?.. Но сложилось так, как сложилось, и почти четыре года мы жили бок о бок с такими вот представителями нашего богоизбранного.

-- Нет головы, -- говорит о каждом из наших соседей Абрам. Мы не спорим с Абрамом, мы с ним согласны. Он человек основательный, добрая часть его жизни прошла в Галуте. Там еврею без мозгов нельзя. А в Израиле, выходит, можно.

-- Что они -- глупые, подлые, плохие люди? -- раздумываю я вслух о наших соседях.

-- Какие есть... -- откликается муж.

Какие есть, такими их и принимай. Вот только бы не грохотали допоздна.

А они -- что о нас думают? Может, недовольны:

-- И занесло же в наш дом этих русских!

А может, и не думают о нас вовсе, скорее всего им не до нас. Мало своих забот?! Живут себе. Это мы не можем отказаться от мысленной жвачки. Есть у нас особенность такая -- жуем и жуем все, что приходит в голову. Иногда одну и ту же навязчивую думу, но чаще мысли приходят в голову в каком-то странном беспорядке. А может, и есть в их череде неведомая мне связь.

Перед праздником Суккот Габи попросил у нас разрешения поставить сукку на нашем дворе, свой у него был завален строительным мусором и всяким хламом. А он хотел, чтоб было все, как положено у евреев, чтоб стояла сукка и дети радовались. Конечно, мы разрешили. В этот праздник сукка для еврея -- дело святое.

Правда, мы всю жизнь обходились без этого шалаша. Мы вообще понятия не имели о таком празднике, но то наша беда. Может, потому и идет все наперекосяк, что далеки мы от Всевышнего. Теперь мы тоже сооружаем сукку, если в праздничные дни собирается приехать к нам Леша, бывший Леша, теперь Менаше, наш старший внук. В отличие от нас он пытается приблизиться к Господу, носит цицит, пейсы и соблюдает заповеди. И мальчики его, они родились уже в Израиле, по утрам за папой повторяют молитву.

Но я не о них, я о сукке.

Мы знаем теперь все строгие правила, которым должно соответствовать это временное жилище, иначе наш Леша (для нас он все равно остается под этим именем) сидеть, а тем более трапезничать, молиться, спать в ней не станет. Мы все выполняем по правилам, чего не сделаешь для дорогих и любимых людей, даже если они ушли от тебя по другой дороге. Хотя -- кто знает, может, его дорога и есть действительно верная.

Да, я -- о сукке. Теперь мы знаем, какой она должна быть, а тогда считали -- шалаш и шалаш, лишь бы крыша была из веток.

Такой вот сборный домик без крыши, купленный в магазине, и поставил перед нашими окнами Габи и сверху покрыл его ветками. Домик был вместительный, просторный, посредине стоял большой стол, кровати не было, никто в сукке не спал. Молитвы оттуда тоже не доносились, мы их не слышали. Но трапезы проводились. Устраивались застолья веселые, шумные, с гостями, смехом детей, это было приятно. А когда праздничные дни совпали с субботой, во дворе жарили на огне мясо, Габи даже принес нам небольшую тарелочку этого ароматного мяса, угощенье в знак благодарности. Был Габи, как и всегда в субботу, в кипе. В субботу он кипу носил обязательно.