Дорога на плаху - [59]

— Я не знаю.

Старший надавил на правое бедро Обмороженного, и тот дико взвыл.

— Говори, сучий потрох, ты не задел жизненно важные органы. Выбирай: или будешь висеть пока не сдохнешь, или расскажешь нам правду, и медики спасут твою ничтожную жизнь.

— Введите мне обезболивающее, тогда расскажу.

— Сержант, давай шприц. Смотри Обморозок, я ввожу иглу в вену, но жду ответа.

— Я изнасиловал, а потом убил Савинову.

— Но сначала ты ее пытал?

— Да, жег пятки электронагревателем.

— По чьему приказу?

— По приказу Костячного. Он мой шеф.

— Что он хотел узнать?

— Сколько у нее детей, от кого и где документы. Она шантажировала шефа.

— Что вы нашли?

— Ничего. У нее ничего не было.

— Что произошло дальше?

— Шеф и афганец ушли, а я остался.

— Что ты делал с Савиновой?

— Шеф приказал удавить ее и вывезти на пустырь. Я все сделал. Все, больше не могу терпеть боль.

— Мы вызвали медиков. Говори, что вы хотели сделать с Евгенией и Рябуша.

— Все знал афганец, я только приехал получить задание и выполнить его.

— Врешь, зачем тогда брал с собой инструменты пытки? Говори, а то будет больнее.

— Шеф хотел узнать, что она растрепала об их половой связи, а потом прикончить. Вводи наркоту, больше не могу терпеть, я ничего не знаю, у меня кружится голова, помогите, я умираю.

— Туда тебе и дорога.

Генерал Климов мрачно смотрел на сидящего перед ним Митина. Он даже не хотел смотреть на его плаксивую физиономию, отца троих детей, которые вынуждены расхлебывать грехи своего неудачника папаши. Если бы не смертельное ранение Бориса Петракова, он бы не был так суров к нему. Но жизнь замечательного парня полностью на совести Митина. Борис горяч, поторопился, не взял прикрытия и жестоко поплатился, но теперь ничего не изменишь.

— Мы тебя давно вычислили, Митин. Сразу же, как стала работать наша бригада. Даже кое в чем помог. Например, когда ты сообщил своему хозяину о востребованном деле Савиновой. Взбудоражил преступников, они заметались. Нам стало все ясно. Но мог бы прийти, доложить и работай. Струсил. Бориса Петракова поцеловал. Афганец не знал его в лицо, ты указал, и он стал за ним наблюдать. В театр за ним пошел. У них мозгов не хватило, где искать улику. Борис нашел, и от твоего поцелуя получил пулю в грудь. — Климов негодовал, откинувшись на спинку кресла, с презрением смотрел на вытянувшегося в струнку человека. — Дети у тебя нормальные. Парень с бандитами драться желает, а ты своим слюнтяйством всю душу ему изгадишь. Почему за твои ошибки он должен расплачиваться? — генерал гневно умолк на несколько секунд. — Скажи, когда Бориса предал?

— Последняя ваша пресс-конференция. Афганец на ней был. В коридоре я у Петракова попросил зажигалку, прикурить. Но я не думал, что так развернутся события.

— Прочь с глаз, Митин. Одно смягчает: чтобы заблокировать бандитов и предотвратить новое убийство невинных людей, мы использовали твою предательскую связь Климов встал, вышел из-за стола. Прошел к окну и долго смотрел на бегущий поток автомашин. Вдруг он вздрогнул от взволнованного голоса, раздавшегося в кабинете:

— Сергей Петрович! Борис Петраков пришел в сознание. Врачи говорят: будет жить!

XIV

Сергей Петрович собирался навестить Петракова. С тех пор, как он был зачислен в его бригаду, Климов привязался к нему, полюбил Бориса как сына, может потому, что не имел своего. Конечно, это так, но еще и потому, что в парне он видел талантливого человека, с хваткой сыщика, не уступающей его собственной, какая была в далекой молодости.

Молодость. Кажется и вовсе не было ее, а сотни раскрытых уголовных дел наросли сами собой. Но удивительно, он помнил не столько свои молодые годы, сколько эти дела.

Человеческое общество вообще, а российское особенно — криминальное. Если в нашей стране преступность процветает из-за передела собственности и слабой власти, неустроенности людей, бедности, бесконечных репрессий, то почему она есть в благополучных странах Запада?

Откуда зарождалось непослушание?

Генерал в последнее десятилетие стал увлекаться чтением Библии. На протяжении всей истории израильтяне — избранный Богом народ — вступали с Ним в конфликты. Они то признавали Бога, то отрицали Его. Даже цари изменяли Его вере и не следовали Его заветам. И тогда народ подвергался Божеской немилости. Смерть, кровь, порабощение приносили с собой на израильскую землю воины других народов. В конце концов, Бог рассеял по земле свой непокорный народ, и он теперь всюду. Как и всюду разного рода криминальные действия людей независимо от веры, ранга и состоятельности. Почему он проводит параллель между иудеями и преступлениями? Может быть, потому, что первое тяжкое преступление на земле совершил иудей Каин?

Каких только преступлений не приходилось расследовать ему за четыре десятилетия! Характер и мотивы повторялись неоднократно. Мать-детоубийца тоже не первая. Но повод в данном случае — единственный. Теперь, когда на все вопросы даны ответы, можно ли обвинить Евгению в преступлении? Все тот же классический мотив: дети расхлебывают кашу, заваренную родителями, какова бы она не была горька или сладка. Все тот же вечный библейский мотив соблазна и непослушания Адама и Евы, съевших запретный плод.