Дорога на плаху - [124]
На вечер Валентина Александровна никого не пригласила, что подчеркивало сугубо семейную встречу. На ней решалась дальнейшая судьба каждого здесь сидящего, главным звеном, разумеется, являлись, молодые люди. Все понимали это обстоятельство, и разговор шел большей частью о них, о том, как обустроить их будущее.
— Нам повезло, — на возвышенной ноте говорил Константин Васильевич. Видно по всему, он доволен поездкой, близкими и сердечными людьми, среди которых находился и не скрывал своего настроения, с удовольствием пил водку, и его по началу бледное лицо, едва ли не сливающееся со светлой рубашкой, розовело, а скорбные морщины у глаз разглаживались. — Нам круто повезло! Мы очень выгодно продали свою квартиру. Если здесь будем покупать, то лишь однокомнатную. Остальные деньги — на свадебный подарок.
— Не хочу показаться нескромной, но нельзя ли узнать, каков будет этот роскошный подарок? — сдержанно улыбаясь, спросила Валентина. Она еще не решила окончательно: хорошо или плохо отразится приезд ее родителей на отношения Бориса и Евгении. Одно дело чувствовать себя оторванной от родных, не иметь их каждодневной поддержки, а только общаться с Борисом и с нею, и другое дело постоянно ощущать твердое родительское плечо, бежать со всеми радостями и неурядицами к родной матери, забывая о свекрови. Что ж поделаешь, надо с мольбой к Богу принимать то, что складывается в настоящем и уповать на все хорошее в будущем.
— О чем ты, Валя, будь мы более состоятельны, мы бы купили в подарок хорошую квартиру! — воскликнула Наталия Михайловна, и Валентина увидела в ней саму искренность, ту же, что наблюдала в ее глазах, когда впервые встретилась в дверях госпиталя. Только тогда дальняя дорога, тревога за дочку, за ее дорогого человека, отражали на лице невыразимую печаль. Сейчас радость, улыбка преобразили и омолодили женщину, преподнося ее былую, но увядающую красоту на ладонях. И случись здесь посторонний человек, он непременно поразился красоте дочери и матери, хотя и не похожих, но ему бы стало ясно, откуда она у молодой женщины. — Все, что у нас есть, мы вложим именно в покупку квартиры молодым. Без своего угла нельзя построить крепкую семью.
— Мама, насколько мне известно, в Красноярске у меня есть собственность: половина двухкомнатной квартиры. Кузнецовы, как и Рябуша собирались ее продать, а деньги разделить поровну, — Евгения сказала это ровным голосом, как само собой разумеющееся.
— Именно так, дочка. Перед отъездом сюда я разговаривал с Кузнецовыми, они берут все хлопоты на себя, и как только сделка состоится, половина суммы — твоя.
— Прекрасно! — воскликнула Евгения, радостно глядя в глаза Борису. — Ты слышишь, Борис?
— Все до звука, и хочу вставить и свое слово. На днях я получаю боевые! Это почти такая же сумма, как дарят тебе мама и папа. Так что квартира у нас будет приличная.
— К сожалению, я со своей скромной зарплатой не могу внести свой пай, — огорчилась Валентина.
— Валюша, дорогая, — с жаром успокоила ее Наталия Михайловна, — твой пай самый дорогой — это твой Борис. Не будь его у тебя, разве могло состояться подобное застолье!
— Спасибо, дорогие мои, я могу ответить только таким же козырем.
— Ты права, мама. Сколько невероятных событий свершилось в этом году. Я хочу, чтобы год этот завершился нашей свадьбой. И сыграем мы ее в нашей новой квартире в Новогоднюю ночь! Я предлагаю выпить за это событие!
Они еще долго сидели за столом, обсуждая свое приперченное, кремнистое и примороженное житье-бытье, и где-то за полночь, Валентина Александровна предложила гостям постель: Рябуше в комнате сына, Наталии Михайловне и Евгении у себя в спальне. Но мужчины, подогретые водкой и впечатлениями встречи, еще долго переговаривались при потушенном ночнике.
— Мы долго обсуждали наш переезд, который нам казался огромным стеклянным сосудом, — говорил Рябуша Борису. — Дело не только в сложности обустройства на новом месте. Я человек военный, к частым переездам привык.
— Но тогда вы были молоды, — возразил Борис.
— Если ты заметил, у меня и сейчас спина не горбится, а энергии, хоть отбавляй. Ты знаешь, как мы любим Женю, вдали от нее нам не жить. Меня волнует просочившаяся в ваш город информация о ее прошлом. В Омске о ней знали только мы, то есть — никто. Здесь же есть третьи люди. Скажи, Борис, они опасны, они твои враги?
— Я вас успокою, Константин Васильевич. Один из них убит в Чечне. Второй находится за решеткой. Потому спите спокойно.
— Я постараюсь, Борис.
— Вот и прекрасно. Меня сейчас больше всего волнует протез. Примерял уже два и ни один не нравится, а я хочу снова вернуться к своему делу. Нет ли у вас, как у офицера, связей в этом вопросе.
— Как же, дорогой, как же? — воскликнул Константин. — У меня друг служил в Германии. Дослуживал выслугу лет на протезе. Завтра же созвонимся. Он в Нижнем Новгороде осел. Ты знаешь, с первого взгляда и не заметишь, что у него протез.
— Чей?
— Должно быть немецкий.
— Вот в этом-то и заковыка. Я, конечно, еще не пытался с немцами связаться, если что — ребята генерала Климова помогут. Но все это хлопотно. Евгения жутко переживает. А отечественные протезы просто дрянь.
Сюрреализм ранних юмористичных рассказов Стаса Колокольникова убедителен и непредсказуем. Насколько реален окружающий нас мир? Каждый рассказ – вопрос и ответ.
Что делать, если Лассо и ангел-хиппи по имени Мо зовут тебя с собой, чтобы переплыть через Пролив Китов и отправиться на Остров Поющих Кошек? Конечно, соглашаться! Так и поступила Сора, пустившись с двумя незнакомцами и своим мопсом Чак-Чаком в безумное приключение. Отправившись туда, где "розовый цвет не в почете", Сора начинает понимать, что мир вокруг нее – не то, чем кажется на первый взгляд. И она сама вовсе не та, за кого себя выдает… Все меняется, когда розовый единорог встает на дыбы, и бежать от правды уже некуда…
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
Книга – крик. Книга – пощёчина. Книга – камень, разбивающий розовые очки, ударяющий по больному месту: «Открой глаза и признай себя маленькой деталью механического города. Взгляни на тех, кто проживает во дне офисного сурка. Прочувствуй страх и сомнения, сковывающие крепкими цепями. Попробуй дать честный ответ самому себе: какую роль ты играешь в этом непробиваемом мире?» Содержит нецензурную брань.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).