Дорога мертвых - [3]
Женщина с голубоватой чешуйчатой кожей и загнутыми короткими щупальцами вместо волос развернулась вместе с креслом:
— Черт побери, Кайден! Ее здесь нет! Еще три года назад что-то… — она глянула на свои ухоженные руки с длинными пальцами, — я надеялась… Но ты, ревнивый осел… Поищи у этой, репортерши Дианы Аллерс. Или спроси у Трейнор. Ко мне Шепард давно не приходит за утешением.
— Капитана нет на судне, коммандор Аленко, — прозвучал, казалось, со всех сторон прохладный голос.
— СУЗИ, ты уверена?
— Мне доступны все места корабля, — с легкой обидой отозвался искусственный интеллект. — Капитан просто исчезла.
— Как это могло произойти?!
Лиара повернулась к Кайдену спиной, глядя на завешанную экранами стену. Подняла указательный палец:
— Хороший вопрос. И главное: кто в этом виноват?
Чат WoW.
Барада: Где Zeпка? Нам танк нужен!
Роковые яйца: Да фатер наехал. Сказал, что сотрет все гамалки, если она завалит сессию.
Барада: У-у-у-у-у!!!! Танковать будешь?
Конкорд.
«Черта с два, папочка!»
Zeпка тихарилась за древним письменным столом. Рядом напрасно пытался сложиться вдвое Кодстворт, вися на пламенной струе и помавая лапами, увенчанными картофелечисткой, миксером, дисковым ножом и прочей кухонной хренью. Мог и не стараться. Поселенцам после ядерной войны на хозяйственного робота было глубоко фиолетово. Они совкались по пыльному провинциальному музею с полной безнадегой на серых лицах. Хотя… один, с рубленым лицом цвета черного дерева и яркими глазами, резко на их фоне выделялся.
«Ой, какой негр симпатичный!» — и Zeпка решительно засунула навязанное создателями игры обручальное кольцо на самое дно рюкзака.
Тараканы и люди. Fallout 4
Не подхвати Гарвей Элейн, выпавшую из синей вспышки телепорта, она бы упала. Минитмен заботливо усадил женщину на ящик, укрыл курткой дрожащие плечи.
— Струджес, кофе!
Черноволосы компьютерщик, ворча, притащил чашку с напитком из цикория. У напитка были два бесспорных достоинства: он был дегтярно черным и горячим. Элейн стала пить, обжигая губы о фарфоровый край.
— Ты попала в Институт? — спросил Гарвей осторожно. — Ты нашла сына?
Женщина отставила полупустую чашку и пристально всмотрелась в свою трясущуюся ладонь.
— И тот, и другой, — ответила медленно, словно с трудом находила слова, — оказались не тем, чего я ожидала. Моему сыну шестьдесят, Престон. Он совсем седой: и борода, и волосы. И только глаза… мои. А еще у него странные моральные устои.
Элейн дернула углом рта.
— Он вскормлен Институтом. Даже смерть отца считает закономерной потерей при удачном эксперименте. Может, я и не буду ненавидеть Институт, из-за него. Но заставить себя полюбить не смогу никогда.
Она опустила лицо к воротнику, вдыхая отчетливый запах кожи и пороха.
— Шон говорит, что Институт — единственная надежда человечества. Будто то, что мы делаем здесь, наверху, не значит ничего! Там… все чисто, бело, стерильно. Как на космическом корабле. Такой возвышенный, стерильный, беспощадный рай. Наука — и амбиции, желание власти.
Она покрутила головой: то ли сомневаясь, то ли раздумывая.
— Они ведь могли помочь! Лечить, учить, воспитывать…
— А заставили себя бояться.
Элейн взглянула на Гарвея, будто только сейчас поняла, что кто-то есть рядом.
— А может, я им просто завидую?! Чистоте, научному прорыву, всемогуществу? Я там была как бедная родственница, побирушка. Я чувствую себя тараканом, таскающим крошки со стола цивилизации. Мы собираем осколки прошлого; набивая мозоли, роемся в земле, тратим силы на выживание, не имея времени взглянуть на небо.
— А эти вообще его не видят.
Гарвей прижал подругу к себе.
— Мы не хуже и не лучше тех, из Института. Мы люди. И не надо нам навязанного ими счастья. Попытки его навязать обычно оборачиваются большой гадостью, войной. Элейн… — он прижал к губам ее пальцы. — Мне жаль, что так получилось. Что ты не смогла воспитывать Шона. Передать ему свою мудрость, нежность, умение любить и сопереживать. Но ты отдаешь это тем, кто вокруг тебя, и мир делается светлее.
Глаза зацепили черный осадок на белом фарфоре чашки. Мужчина справился с собой и докончил твердо:
— Я надеюсь, однажды… ты сможешь передать все это нашим с тобою детям.
Сказка о двух сердцах. Beyond Divinity
Миру Ривеллон и его создателям с любовью.
Я — флюгер. Я стою не на замке и не на главном соборе Алерота, а на самой обыкновенной крыше. Меня немного подкоптило дымом из печной трубы, а сильный ветер, приходя с моря, заставляет вертеться на спице и жутко визжать. Хозяевам давно бы стоило смазать маслом колечко, на котором я верчусь. Да, видно, недосуг. А так я парень хоть куда — чугунный трубочист в высокой шляпе и с лестницей. Она кажется ажурной только снизу, а на самом деле мы с ней большие. Хотя, конечно, не сравнимся с петухом на замковом шпиле. В том росту, как в двух здоровых мужиках, ставших друг другу на плечи… с половиной.
Мне нравится моя работа. Нравится, поскрипывая под ветром, крутиться, указывая его направление. Нравится смотреть на разноцветные городские крыши, то шершавые, то лаковые от только что пролившегося дождя, то убеленные снегом. Нравится слушать пересвист ласточек и ор брачующихся котяр. А также шепот, свист и вой ветра, срывающего пенные гребни с морских волн и гремящего жестью водостоков. Ветер пляшет в ветках ясеней и тополей на улицах, гремит черепицами, ныряет на чердаки и выныривает оттуда, заставляя меня и моих собратьев оживать. И это мне тоже нравится!
В сборник вошли фантастические произведения Марии Семёновой, Марии Галиной, Павла Молитвина, Елены Хаецкой и других известных авторов.«Чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю собак», — говорили, если верить легендам, все без исключения знаменитости от Платона до Черчилля.А еще говорили и говорят: «Злой, как собака».«Быть может, по образу и подобию Господа были созданы совсем не прямоходящие звери, а те, которые шагают на четырех лапах и машут хвостом?» — писал в одном из своих романов Дин Кунц.А еще положительные герои любят в праведном гневе вскричать: «Собаке — собачья смерть!»Они такие разные, наши четвероногие знакомцы, — чьи-то друзья, чьи-то враги.Они первыми были отправлены в космос и скоро будут сопровождать звездолетчиков, идущих «по пыльным тропинкам далеких планет».Их делали героями своих произведений такие непохожие писатели, как Лев Толстой, Джек Лондон, Рей Брэдбери и Михаил Булгаков.Слушать и читать об их подвигах, проделках и преступлениях — одно удовольствие, вспомните хотя бы бессмертную «Собаку Баскервилей».С собаками не соскучишься, а потому — приятного чтения!
В этом мире падающие звезды остаются жить среди волшебного народа; вредные птички летавки умеют странствовать между звезд, вот только начисто забыли об этом, и потому чаще оказываются в жарком или супе; телепорт угодил в замковый ров, исправно пополняя поголовье лягушек странными особями; инквизиция охотится на остроухих, а те готовы превратиться из тревожной сказки в опасную быль... но в этом мире никогда не оставят в беде и придут на помощь.
Стеб. Пародия. Темный властелин узнает о попаданце, который может расстроить его коварные планы и злобные замыслы, и наконец решает разобраться, откуда растут ноги у проблемы. Так что кому приключения, сверхспособности и юные эльфийские принцессы, а кому-то придется за базар отвечать. Подозреваются все!
"… и великие воды не могут потушить любви… стрелы ее — стрелы огненные…" История любви Ивара и Ливии Харт.
В сборник «Славянское фэнтези» вошли произведения Марии Семёновой, Андрея Валентинова, Елизаветы Дворецкой, Николая Романецкого и других известных авторов.Доблестные витязи, могучие чародеи и коварные злодеи, мастерски владеющие всеми видами оружия, вновь сходятся в смертельных поединках. Не на живот, а на смерть бьются за любовь прекрасных дев, счастье своих близких, ради славы или презренного металла, дающего власть над людьми и странами. Берегини смертельно ранят любовными стрелами, змии подколодные, летучие и плавучие стремятся извести человечий род, волхвы и ведуны бродят по градам и весям нашей и «параллельной» Руси, награждая, карая и милуя, когда по заслугам, а когда и потакая собственной блажи.
Сибиу — небольшое княжество, с двух сторон окружённое могучим Халинским халифатом. Правда и остальные два соседа у него были не из лучших. Штирия так и норовила оторвать кусочек полакомей от славных северных земель, а в Богемии царила постоянная смута, вызванная неожиданным восстановлением и столь же неожиданным разрушением проклятого замка Вышеград, не смотря на то, что с тех пор минуло больше полугода, клирики и баалоборцы и не думали покидать пределы этого Вольного княжества, что весьма нервировало местных священнослужителей из Первородной Церкви.
Мой взгляд на историю Англии времён Войны Алой и Белой розы. Сугубо личный!!!
Приветствуем тебя, неведомый ценитель литературы. Если ты читаешь этот текст, то книга «Карта Саммона са Роха» Андрея Голышкова небезосновательно привлекла твое внимание. Небезынтересно наблюдать как герои, обладающие не высокой моралью, пройдя через сложные испытания, преобразились духовно и кардинально сменили свои взгляды на жизнь. С первых строк понимаешь, что ответ на загадку кроется в деталях, но лишь на последних страницах завеса поднимается и все становится на свои места. Помимо увлекательного, захватывающего и интересного повествования, в сюжете также сохраняется логичность и последовательность событий.
Они двинулись, голова человеческого левиафана начала втягиваться в широкую улицу, ещё одна волна пошла по параллельной, словно морское чудовище выбрасывало свои щупальца, основное тело же его ещё оставалось на площади. Поплыли и носилки, Клеарх заглядывал через головы, где-то впереди бежали Николай с Кларитас, ему хотелось быть с ними, принять участие в первом яростном натиске, но важность назначения телохранителем заставляла сдерживать себя. Пока шли, все они распаляли себя, метались факелы, ибо тьма сгущалась, кто-то нанёс палкой мощный удар по светильнику на столбе, разнеся его на куски. .
Скорее Фентези, чем РПГ. Мир на основе Героев МиМ, но сам мир "сорвался" и от игровой условности остались жалкие ошметки.Предупреждения:Гаремник.Присутствуют персонажи нескольких фантастических и фентезийных миров, включая анимэ.Характер и характеристики персонажей подогнаны под стандарты описываемого мира, поэтому имеют мало общего с канонными.