Дорога к вулканам - [24]
— Уютно здесь у тебя, — одобрил Тим. — И пахнет хорошо — полевым разнотравьем, колодезной водой и свежей выпечкой.
— Ничего удивительного. И хлеб вчера выпекал в печи. И полы — колодезной водой — мыл.
— А вон на стене, рядом с шестиструнной гитарой, портрет висит, на котором изображены мужчина и женщина. Лица у них хорошие. Светлые-светлые такие… Кто это?
— Мои покойные родители, — слегка нахмурился Пугач. — Они утонули несколько лет тому назад. Рыбачили по последнему льду в лагуне Маламваям[9]. Ловили корюшку, навагу и камбалу. Матушке морской рыбы захотелось. Мол, речная и озёрная приелись слегка… С Тихого океана неожиданно тайфун налетел, и весь лёд за полчаса поломал. Тогда больше двадцати человек утонуло. Почти все, кто был на льду лагуны… Портрет? Отца маманя рисовала. А батя — её…
— Извини.
— Ничего… А что там с инспектором Грином? Улетел в свой прекрасный Париж на встречу с любимой девушкой?
— Нет, не улетел.
— Почему?
— Убили Томаса.
— Как? Кто? Когда?
Тим подробно рассказал о недавних печальных событиях. То есть, в меру подробно, не упоминая, естественно, о неизвестном судьбоносном открытии покойного, а также о спящем биче, слежке и неудавшемся нападении на автомобильной стоянке возле аэропорта.
— Жалко Томаса, занятный был чувак, — загрустил Серёга. — Помянуть его надо. Как и полагается по русскому обычаю… Давай, Брут, дуй на свою половину. Вещички раскладывай. Переодевайся. А я пока на стол соберу. Минут через пятнадцать-двадцать подгребай.
Тим обустроился, методично разложил вещи по полочкам высокого одёжного шкафа, разделся до трусов, сходил к колодцу-журавлю, вволю пообливался холодной чистейшей водой, тщательно обтёрся толстым махровым полотенцем, облачился в шорты, футболку и шлёпки-вьетнамки, после чего вернулся в горницу.
— Присаживайся, — предложил Пугач. — Держи чарку. В ней медовуха. То бишь, самогон, настоянный на меду. Всё своё. И мёд. И самогон. Сам гнал.
— У меня тоже всякий алкоголь имеется: водка, коньяк, виски. Достать?
— Не надо. Предпочитаю естественные напитки. Да и мешать не люблю… Ну, помянем, не чокаясь. Пусть земля Томасу будет пухом. Родная канадская земля, понятное дело.
— Пусть будет — пухом, — поддержал Тим.
Они выпили.
— Ох, и крепка, зараза! — зажмурив глаза, выдохнул Серёга. — Пожалуй, это я переборщил — с четвёртой перегонкой. И трёх было бы вполне достаточно… Да ты закусывай, Брут. Закусывай… Вот, рыбка — вяленая и копчёная. Ветчина свиная. Холодец сборный. Крольчатина. Помидоры и огурчики. Папоротник маринованный. Холодная вчерашняя пицца с кабачками и баклажанами. Грибочки солёные. Морошка и княженика. Всё, как и полагается, своё…
После третьей чарки Тим подошёл к открытому окну и позвал:
— Клык! Ты где? Отзовись!
— Ищи ветра в поле, — хмельно усмехнулся хозяин дома. — Они с Найдой, наверняка, в лес отправились. Типа — на ознакомительную прогулку. У неё под забором, рядом с пчелиными ульями, тайный лаз вырыт. А я и не препятствую. Зачем? Самоедам без охоты никак нельзя. Могут затосковать и впасть во фрустрацию. Шерсть, тьфу-тьфу-тьфу, конечно, начнёт вылезать-выпадать, зубы крошиться в пыль… Оно мне надо? Не надо, зорька ясная… А так собака регулярно в тайгу наведывается. Свежим воздухом дышит. Добычу приносит. Зайчишек, белок, тарбаганов… Тарбаганы? Это такие сурки местные, камчатские. Их топлёный жир здорово при простудных радикулитах и застарелых артритах помогает… Может, о Томасе поговорим? Покумекаем, кто мог желать его смерти?
— Поговорим. Не вопрос.
— Понимаешь, было у меня чёткое предчувствие, что инспектор Грин кончит плохо. Больно уж безбашенным он был…
— И в чём, пардон, это выражалось? — заинтересовался Тим.
— В чём? Трудно вот так сразу, в двух словах объяснить… Камчатка — край особенный, тайный и мистический. Тут нельзя шастать и бродить — где вздумается. В том смысле, что дошастаться — раз плюнуть… Например, здесь имеются такие места и маршруты, где уже сотни лет не происходит ничего особенного и опасного. А ещё есть места запретные. Ну, как у новозеландских туземцев — «табу». Не надо туда ходить, десятилетиями и веками проверено. Всякие там распадки, конкретные сопки, водоразделы, перевалы, реки и озёра. Там с непослушными и легкомысленными путниками обязательно что-нибудь происходит. Нехорошее и фатальное, я имею в виду. Падают со скал и позвоночники ломают. Тонут в водоворотах и болотах. Пропадают с концами. Становятся обедом бурых мишек. Ну, и так далее… Так вот. Томаса словно бы что-то тянуло к этим нехорошим и опасным объектам. Он постоянно, не смотря на все мои просьбы и предостережения, слонялся по рискованным маршрутам. Наверное, что-то важное искал. Нашёл? Не нашёл? Не знаю… Теперь по подозреваемым личностям. Геологи и буровики с Безымянного месторождения? Бред законченный. Они ребята столичные, образованные и абсолютно адекватные… Поселковые браконьеры? Не смеши меня, Брут. Трусишки они. Нынче — после осенних арестов и судов — на дно залегли, осторожничают. Им нынче лишний шум совсем ни к чему… Российские вояки? Это да, вариант реальный. Томас, по его же собственным словам, несколько раз посещал полигон «Кура». Тайно, понятное дело, посещал. Безо всяких официальных разрешений и провожатых. Запросто мог обнаружить там что-нибудь жутко-секретное и запретное. Запросто… Паланцы? Скрывающий Ворон, спора нет, шаман авторитетный и уважаемый. Только, вот, мало верится в его складные и цветастые россказни. Разорённое Капище? Спиленный Главный идол? Дешёвой мистикой, гадом буду, так и отдаёт… Да и сами паланцы. Я лично с ними считанные разы встречался. Они живут далеко от наших мест, за Срединным хребтом, практически на побережье Охотского моря. Да и мест насиженных паланцы покидать не любят. Потому как домоседы природные. То есть, от природы… Допустим, всё же, что Томас-таки разорил тайное паланское Капище, спилил Главного идола и увёз его в неизвестном направлении. И где же, спрашивается, этот идол? Я на днях заходил в арендованный покойным инспектором Грином гараж: вездеход есть, рядом снегоход стоит, только никаких деревянных идолов не наблюдается. Как, впрочем, и рюкзака с заветными паланскими амулетами… Какие места инспектор Грин посещал в последнее время? То бишь, в последний месяц два? Возле Шивелуча и Толбачика он усердно тёрся. Только вдали от безопасных туристических маршрутов. А ещё, как я уже говорил, пару-тройку раз нелегально посещал полигон «Кура»… Извини, Брут, но придётся прервать наше застолье. На время, понятное дело. Нельзя, понимаешь, забывать о текущих делах крестьянских. Не положено — забывать… Поможешь?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Егору Летову, профессиональному военному, предложен контракт, от которого невозможно отказаться.Гонорар — миллионы долларов. А вот задание…Он должен отправиться в прошлое и стать телохранителем Императора Всея Руси Петра Алексеевича, которого очень хотят прикончить нехорошие инопланетные спецслужбы.И чтобы выполнить этот контракт, Егору предстоит стать… Александром Меньшиковым. Светлейшим князем. Военачальником. Соратником Петра Первого.Потому что не должно быть в Истории лишних персонажей.С заданием Егор справляется блестяще.
Вашему вниманию предлагается авантюрный роман – с элементами мистики, фэнтези, детектива, любовного романа, мелодрамы, заумного философского трактата и… всего прочего, угодного уважаемому читателю…Или все же просто – фантастический детектив-боевик?Телефонный звонок:– Это я. Текст завершил, вычитал – в первом приближении – и отправил по электронке. Вам должно понравиться…– Должно?– Не обязательно. Но – понравится.Рассвет. Первые лучи робкого, белесо-желтого солнца.Ответный телефонный звонок:– Это я. Текст прочел… Поздравляю!Вот так оно все и было, если совсем коротко.А потом прогремел – выстрел…
Предлагаемая вашему вниманию книга – это цветной калейдоскоп самых различных нелогичностей и нелогичных разностей. Авантюры, с привкусом абсурда, тайны и загадки, следующие – призрачной чередой – друг за другом…Что наша жизнь? Игра! Вот только кто из нас, друзья мои, полноценный Игрок? А кто – обычная скучная пешка на шахматной доске, подвластная чужой воле?Книга примыкает к трилогии «Двойник Светлейшего».
От автора:Совсем недавно – весной 2010 года – на сайте ЛитРес была выложена третья книга цикла «Двойник Светлейшего» – «Аляска золотая». За последующие месяцы я получил порядка ста двадцати откликов: похвалы, насмешки, предложения по совершенствованию текста… Удивительно, но главное «требование» читателей звучало примерно так: «Пусть главные герои всю третью книгу плывут! Успеется ещё с этой Аляской, никуда она не денется…» Звучали и такие пожелания: «А нельзя ли добавить морской романтики? Побольше, да помахровей? Кровожадных пиратов, например… И, пожалуйста, введите в текст чуток мелодраматических сюжетных линий! А то суховато как-то у вас… А можно Петра Первого сделать малость похитрей, посообразительнее и поковарнее? Государственный деятель, как-никак! А можно…»Что же, иду навстречу уважаемым читателям.
Егор был профессиональным военным. Жил в России, пусть не слишком счастливо, зато — наслаждаясь благами XXI века.Но однажды ему предложили высокооплачиваемый контракт. Долгосрочный, на пять лет. На охрану первого лица государства. Царя Всея Руси Петра Алексеевича Романова.От такого не отказываются.Только не бывает в истории лишних персонажей. Пришлось Егору стать… Александром Меньшиковым. Ближайшим другом и сподвижником Петра Первого, полноправным жителем XVIII века, со званиями, должностями, деньгами и крепкой семьей.И когда срок контракта истек, Егор даже не стал задумываться.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.
Тим Белофф настолько упрям и брутален, что уже давно и прочно получил заслуженное прозвище — «Брут». Он живёт и работает на Шпицбергене — изучает-охраняет местных северных оленей, белых медведей, многочисленных перелётных птиц и разнообразных морских животных. А ещё Брут мечтает познакомиться с инопланетянами, чьи «летающие тарелки» изредка — по заверениям пожилой норвежки — приземляются в Синей долине. Мечтает и, понятное дело, познакомится…
Тим Белофф настолько упрям и брутален, что уже давно и прочно получил заслуженное прозвище – «Брут».Он живёт и работает на Шпицбергене – изучает-охраняет местных северных оленей, белых медведей, многочисленных перелётных птиц и разнообразных морских животных.А ещё Брут мечтает познакомиться с инопланетянами, чьи «летающие тарелки» изредка – по заверениям пожилой норвежки – приземляются в Синей долине.Мечтает и, понятное дело, познакомится…