Дорога к любви - [5]

— Нет, в Колумбии. Я уехал из Малайзии три года назад.

Иден залпом выпил воду и вновь наполнил стакан.

Долли наблюдала за его руками — большими, способными на нежные прикосновения. Она тут же оборвала эту мысль.

Иден вновь обернулся к ней. Взгляд его был изучающим.

— Почему ты приехала сюда? — как бы невзначай спросил он и опять выпил всю воду.

Вопрос, которого она боялась, заставил опустить глаза.

— Я…

Долли беспомощно развела руками, судорожно подбирая слова.

— Просто любопытство. — Ей удалось улыбнуться. — Хотела узнать, как ты поживаешь.

— Правда? — Иден приподнял бровь.

Одно-единственное слово, но за ним скрывались тысячи несказанных.

Долли отпила воды.

— Ты здесь в отпуске? — спросила она.

Иден откинул мокрые волосы со лба.

— Нет, я приехал, чтобы закончить книгу о своей работе. А потом вновь вернусь в Колумбию. — Иден поставил пустой стакан на стол. — Педиатр, специализирующийся по тропическим заболеваниям, не очень нужен в умеренном климате Северо-Запада, не так ли? — В его голосе слышалась усмешка.

Долли слегка пожала плечами.

— Это так, но, я полагаю, ты мог бы учить, или писать, или и то и другое.

— Лучше я буду практиковать в медицине и иногда писать для разнообразия.

Они спокойно говорили о простых вещах. Внезапно Долли почувствовала, что дрожит. Ее переполняли воспоминания. Она так много хотела сказать, объяснить, но не было слов. Впрочем, если бы даже и нашлись, имело ли бы это для него значение? У Идена своя жизнь, которую он сам избрал, жена, которая делит с ним радости и невзгоды. А прошлое уже не имеет никакого значения. Долли подумала: интересно, где сейчас его жена?

— А ты чем занимаешься? — вежливо спросил Иден.

Женщина облизала губы.

— Я работаю с детьми.

Его глаза сузились.

— В самом деле?

Действительно ли он удивлен? Она кивнула.

— Я… Мне нравится это. Сейчас у детей каникулы. Поэтому и я отдыхаю, — продолжила Долли, чувствуя себя неуютно.

Почему она говорит все это? Потому что нуждается в его одобрении. Ей хотелось показать Идену, что она не просто леди, праздно проводящая время, которая ездит на дорогой машине и живет на содержании мужа.

Долли была личностью со своими собственными правами, зрелой женщиной, которая всего добивалась сама. Иден внимательно смотрел на нее.

— Ты похорошела, — произнес он. — Исчезла излишняя худоба.

К неудовольствию Долли, краска залила ее лицо. В восемнадцать лет она была очень худой, потому что работала много, а ела очень мало. За последние годы ее формы округлились, стали более женственными.

— Я уже не подросток, — отреагировала Долли так, будто он упрекнул ее в чем-то.

Ну почему все, что она говорит, звучит так банально? Годы разлуки зияли между ними. Мосты сожжены. Обратного пути нет. А хотелось ли ей этого?

— Да, теперь ты женщина, — согласился Иден.

Его взгляд оценивающе оглядел гостью. Что-то шевельнулось в прохладе его серых глаз, и от этого Долли затрепетала.

— Я была слишком юна, когда мы встретились, Иден.

Это прозвучало не просто как утверждение, а как попытка вызвать понимание.

— Восемнадцать, — бесстрастным тоном произнес Иден. — Достаточно взрослая, чтобы выйти замуж за Элфи, так, кажется, его зовут?

Его и без того серые глаза приняли стальной оттенок, когда он посмотрел на Долли с внезапной страстью. Это заставило ее поежиться. Ну что можно сказать в ответ? Ничего, по крайней мере, из того, что бы он воспринял серьезно. Она уже давно пришла к согласию со своим прошлым и не хотела заново пройти через давно пройденное. Но против ее воли все мысли и чувства вели к нему, к Идену. Долли не желала быть одержимой им, ощущать порывы желания. После стольких лет сохранилось все: тот же магнетизм серых глаз, та же сила. На что она надеялась? Что ее воспоминания связаны всего лишь с переживаниями восемнадцатилетней девчонки? Тогда Иден был для нее романтическим идеалом мужчины. Неужели она надеялась, что, посмотрев на него зрелыми глазами, поймет, что он хуже, чем ей казалось, что его мужская сила и привлекательность перестали на нее действовать? Но она ошиблась. Все ее чувства не только не исчезли, но стали еще сильнее. Иден излучал невероятную чувственность, на которую Долли инстинктивно реагировала. Ни один мужчина не волновал ее столь властно. А может, чтобы оценить его, ей нужно было стать зрелой женщиной?

В полнейшем безмолвии, царившем на кухне, лицо Идена снова сделалось бесстрастным, приняв свойственное ему отрешенное выражение. Он указал на кресло.

— Присаживайся.

— Откуда ты узнал, что я была замужем? — спросила Долли, сцепив руки на коленях.

Иден пожал плечами.

— Кто-то послал мне вырезку из газеты. Не помню кто. — Он вновь наполнил стакан водой. — Насколько я помню, имя твоего мужа было испанским. Или мексиканским?

— Наполовину. Элфи Ревилья. Он родился в Калифорнии, но его предки родом из Мексики.

— Чем он зарабатывал на жизнь? — Иден отпил большой глоток воды.

— Он был архитектором. Выполнял частные заказы.

Иден одобрительно кивнул:

— Он сделал лучший выбор, нежели я. Твоя мать, наверное, одобрила это.

Многое скрывалось за этими словами, сказанными с холодным одобрением. Волна возмущения нарастала в ней. Но Долли постаралась успокоиться.