Дорога к дому - [31]

– Кто поставил здесь эти коробки? – послышался изнутри голос Тиффани.

– Чем она там занимается? – оскалился Крепыш.

– Тиффани есть Тиффани, – вздохнула Полосатик.

Маленький Руфус куснул скунсиху за бок.

– Она сейчас – Серебряная Бандитка! – возмутился он.

Гизмо прижалась мордочкой к двери. Ничего не увидев, она отступила назад, оставив на стекле влажное пятно и перистый завиток на слое пыли в том месте, куда тыкался мохнатый нос.

– Кто-нибудь видит её? – Гизмо вильнула хвостом, глядя на малышей. – Вот ты, например. У тебя должно быть острое зрение.

За стенами громко застонала водопроводная труба, и Макс сумел разглядеть тень Тиффани – енотиха приземлилась на питьевой фонтанчик: одной лапой – на рычаг крана, а остальными – в чашу, отчего брызги полетели ей прямо в морду.

– Вон там! – мяукнула кошечка. – Я её вижу!

Макс поднял лапу и дважды шлёпнул ею по двери. Тень, которой была Тиффани, от неожиданности вздрогнула и резко повернула голову.

– Ты можешь открыть дверь, Серебряная Бандитка? – поинтересовался Макс.

Тиффани помахала ему лапкой и вернулась к прерванному занятию – питью из фонтанчика.

Макс повернулся к Полосатику:

– Она там такой шум подняла. Почему Пятнистый не злится на неё?

– Наверное, он уснул, – предположила скунсиха. – Он теперь только этим и занимается – приходит в музей и спит. Думаю, так он избавляется от мыслей о Горошке и своей пропавшей человеческой семье.

– Смотри! – Гизмо толкнула Крепыша. – Она снова двигается.

Семь животных уставились на мутные стеклянные двери и наблюдали, как маленькая тень Тиффани приближается к металлической трубе, поднимавшейся вверх вдоль передней стены здания. Найдя за что ухватиться, енотиха начала карабкаться к тому месту, где труба соединялась с большим жёлтым ящиком, на котором горели разноцветные лампочки, а также имелось несколько рычагов и кнопок.

– Что она делает? – удивился Макс.

– Понятия не имею, – махнула пушистым хвостом Полосатик.

Тиффани перепрыгнула на ящик, когти звонко клацнули по металлу. Потом обнюхала стопку каких-то квадратных штук, похоже сделанных из ткани. Встав на цыпочки, она потянулась вверх и схватила в лапку самую верхнюю, а остальные посыпались вниз.

– Ого! – воскликнула Тиффани и замахала в воздухе лапками, как вертушка на палочке. Не сумев удержать равновесие, енотиха с визгом полетела вслед за рухнувшей тряпичной стопкой.

Стопка тряпок приземлилась на кучу составленных друг на друга красных с золотом коробок, в которых хранились модели вагонов. Они повалились на пол, погребая под собой Тиффани. Раздался оглушительный, похожий на пушечный залп грохот; эхо подхватило его и разнесло по всему зданию.

Над местом падения Тиффани поднялось облако пыли.

– Она упала! – воскликнула Регина.

Гизмо с беспокойством взглянула на Макса:

– Как думаешь, с ней всё в порядке?

Отвечать псу не пришлось. Спустя мгновение из груды коробок высунулась серая мордашка с пятнами в форме маски вокруг глаз. Тиффани наморщила нос и чихнула, потом принялась извиваться, чтобы выбраться на свободу. После чего, к всеобщему удивлению, снова нырнула головой в кучу упаковок с моделями вагонов. Какое-то время виднелись лишь её полосатый хвост и задние лапы.

Когда енотиха снова появилась снаружи, на голове у неё была одна из тех штук, которые упали с жёлтого ящика. Это оказалась бледно-голубая полосатая шапочка, такая же, какие носили машинисты, запечатлённые на музейных фотографиях.

Тиффани в форменной шапке спрыгнула с горы коробок и размашистой, вальяжной походкой направилась к двойным стеклянным дверям.

Крепыш поскрёб когтями стекло.

– И к чему всё это? – полюбопытствовал он.

Тиффани села в нескольких футах от двери и обеими лапками указала на свою голову.

– У меня есть шапка! – пропищала она; голос сквозь стекло звучал приглушённо.

– Я вижу, – громко пролаяла Гизмо, чтобы енотиха услышала её. – Выглядишь очень мило.

– Не в том дело, – небрежно махнула лапкой Тиффани. – Это маскировка! Если Пятнистый заметит, что я открываю дверь в таком виде, он решит, что я человек, и не станет меня трогать. Умно придумано, верно?

Крепыш затрясся всем телом, у него отвисла челюсть.

– Маскировка?! – воскликнул он. – После того, как ты подняла там такой шум?!

Макс опустил голову, ткнул такса носом и прошептал:

– Осторожнее, не спугни её.

Гизмо вильнула хвостом и обратилась к Тиффани:

– Гм, это очень… умно, да. Так что, теперь ты сможешь открыть дверь?

– Разумеется! – хвастливо заявила Тиффани. – Смотрите внимательно, чтобы потом рассказывать правдиво и во всех подробностях…

– Что тут за тарарам?! – пробасил кто-то из-за спины енотихи.

Макс вздрогнул от неожиданности, а потом заметил возвышавшуюся над Тиффани тёмную фигуру какого-то зверя.

Животное сделало несколько шагов и вступило в полосу света, лившегося внутрь сквозь высокие окна. Это был крупный пёс, немного больше Макса, с мускулистой грудью, длинной широкой мордой и чёрными висячими ушами. Шерсть у него была гладкая и блестящая, крапчатая, бело-чёрная с голубоватым отливом.

Кунхаунд – Пятнистый, Поездной Пёс.

Тиффани медленно отвернулась от двери, встретилась взглядом с хозяином музея и робко махнула ему маленькой лапкой.