Дорога к дому - [27]

– Это камень!

Тиффани не обратила на него внимания. Она осторожно положила свою ношу на сук и дёрнула хвостом:

А во-вторых, где, по-вашему, обитает глупый барбос, называющий себя Поездным Псом? Может быть, у какого-нибудь поезда?

Макс навострил уши.

– А они тут есть? – спросил он Полосатика. – Пути, вдоль которых мы шли, выглядят заброшенными.

Скунсиха села на задние лапы и потёрла ладошки передних:

– Есть другие пути, они идут по городу мимо старого паровозного музея. Там вы, скорее всего, и найдёте Пятнистого. Он привычек не меняет.

– Ты можешь отвести нас к музею? – попросила Гизмо.

Полированный камень упал на дорогу и ударился об асфальт.

– Никогда! – воскликнула Тиффани и погрозила кулачком. – Вход туда открыт только животным из Декуинси! Серебряная Бандитка запрещает тебе вести их в наш музей!

Задрав хвост, Полосатик приподняла зад и направила его в сторону енотихи:

– Если ты не прекратишь вредничать, Тиффани, я обрызгаю тебя! И ты знаешь, что скажет твоя мама, если я это сделаю!

– Ой, нет! Только не мама! – пискнула енотиха и скрылась в листве.

Полосатик со вздохом опустила хвост и встретилась взглядом с Максом:

– Я отведу вас к Пятнистому, но будьте осторожны: к стене пошёл один Поездной Пёс, а вернулся совсем другой. И ему не понравится, что какие-то чужаки суют нос в его дела. – Скунсиха поёжилась. – Совсем не понравится.

Глава 11 Паровозный музей

Полосатик не соврала, говоря, как пометила город: чем ближе к центру они подходили, тем слабее становился запах. Наконец Макс смог вдохнуть и не опалить нос и горло жгучей отравой.

– А я-то считал, что сам частенько пускаю газы, – тихо поделился Крепыш с вожаком. – Напомни мне, чтобы я не заводил привычки проводить время со скунсами.

– Не дури, – шепнул Макс. – Полосатик помогает нам… и, кроме того, теперь уже не так плохо пахнет.

Скунсиха свернула с главной улицы и повела собак по пыльному проулку с грунтовым покрытием. Справа и слева от него стояли старые кирпичные дома, окружённые жёлтыми полями. Поднялся ветер, в воздух взвились лёгкие пушистые семянки одуванчика и сухие травинки.

Впереди Макса и Крепыша, который держался на безопасном расстоянии от пушистого хвоста скунса, рядом с Полосатиком бодро вышагивала Гизмо.

– Откуда ты знаешь Пятнистого? – приступила она к расспросам. – Я раньше несколько раз встречалась со скунсами, и они были очень милыми, хотя я вообще легко схожусь с большинством животных. Но от других собак я слышала, что стоит только подойти к скунсу, как он тут же тебя обрызгает.

– Я едва не обрызгала Пятнистого при нашей первой встрече, – призналась Полосатик. – Я тогда была ещё малышкой, пряталась под крыльцом дома вожаков его стаи, и вдруг в моё тёмное укрытие просовывается огромная пёсья голова. Я видела только гигантскую морду, сопящий нос и текущие из пасти слюни. Естественно, я испугалась до смерти. Не думая, развернулась, задрала хвост и приготовилась обрызгать его. – Скунсиха склонила маленькую головку. – Теперь мне стыдно вспоминать об этом, но я была совсем одна, без родителей, и умела только брызгаться и убегать. Однако Пятнистый по запаху понял, кто прячется под крыльцом, и не успела я ничего сделать, как он заскулил и попросил меня подождать. Ни одна собака и вообще никакое животное никогда не пытались поговорить со мной. Я удивилась и стала слушать.

– Пятнистому повезло, – сказал Крепыш.

– Ещё как! – хмыкнула Полосатик.

Дорогу им перегородило вырванное из земли ураганом дерево. Полосатик аккуратно обвела собак вокруг него и вернулась на прежний курс.

– Ну да ладно, – продолжила скунсиха. – Пятнистый спросил меня, почему я сижу там одна, и я умудрилась пропищать что-то в ответ. Он пообещал быть моим другом и помогать мне, если я не буду никого обливать своими вонючими духами без веской причины. Я поверила ему, и скоро Пятнистый и его брат принесли мне поесть и ничего не сказали обо мне своим хозяевам, так что меня не выгнали из-под крыльца.

– У Пятнистого есть брат? – заинтересовался Макс. – Он тоже где-то здесь?

– Да, его зовут Горошек. Но его тут больше нет. Он… – Полосатик отвернулась от Макса и дёрнула усами. – Честно говоря, не мне об этом рассказывать. Пусть Пятнистый сам всё объяснит.

– Договорились!

Дальше они шли молча. С Горошком явно что-то случилось, и, похоже, Полосатика это расстраивало.

– А как Пятнистый стал Поездным Псом? – спросила Гизмо. – Это такое величавое имя.

– О, он назвал себя так задолго до нашей встречи, после того как совершил первую поездку на паровозе, – пояснила Полосатик, глядя на горизонт. – Я и сейчас прекрасно помню тот первый раз, когда увидела, как он едет. Горошек посадил меня себе на спину и привёз к железной дороге, мы смотрели, как поезд катится по рельсам, весь увешанный разноцветными фонарями. – Полосатик остановилась, и глаза у неё заблестели – ей явно нравилось рассказывать собакам эту историю. – Была зима, все люди веселились, отмечали праздники. Вожак стаи Пятнистого сидел в локомотиве – это большая машина в самом начале поезда – в голубой с белыми полосками шапочке и махал рукой из окна. Оттуда же высунул голову Пятнистый, это был лучший момент в его жизни. Он всегда проводил много времени в музее со своим хозяином. Пятнистый был талисманом этого места. Он рассказывал мне много разных историй, когда возвращался домой и заглядывал ко мне под крыльцо. – Полосатик вздохнула, и этот вздох был полон воспоминаний. – Но скоро я подросла и стала слишком крупной, чтобы незаметно жить под лестницей, а потому перебралась на луг за их домом. Мне приходилось всё время прятаться, но мы остались друзьями, хотя Пятнистый бо́льшую часть времени проводил в музее. – Скунсиха посмотрела на пустые железнодорожные пути. – Когда люди исчезли, я подумала: может, мы наконец будем вместе и мне не придётся постоянно беспокоиться о том, что меня прогонят. Но Пятнистому и Горошку очень хотелось узнать, куда подевались люди. И они пошли к стене.