Дорога издалека. Книга 2 - [72]

В назначенный день на широком дворе — между зданием исполкома и складом сельхозинвентаря, бывшим зинданом — над дощатым помостом, наподобие трибуны, взвился алый флаг. В это же время проворные джарчи в разных концах аула громко призывали граждан: «Все на выборы, хов! Собирайтесь к исполкому!.. Не говорите, что не слышали, хо-ов!..»

Пока джарчи бегали из конца в конец аула и дайхане запоясывали халаты, собирались не спеша отправиться на собрание, в одной из комнат исполкома заседала избирательная комиссия — пять человек. Во главе — председатель, Сейтек-уста, то есть мастер, известный в Бешире кузнец. А среди членов — Молла-Аннакер, этот грамотей за секретаря, еще Джумакулчи Бабаев, председатель ширкета, дайханин Язмурад — когда-то он калтаманам угодил в лапы вместе с другими караванщиками, пятым — Аллак-Дяли, вожак комсомольцев, против которого с особой яростью выступили аульные богатеи.

В последний раз проверили список избирателей, а также небольшой перечень кандидатов в члены аульного Совета. Тут двадцать семь имен, а избрать следует лишь девятнадцать, сообразно числу жителей Бешира и законной норме представительства.

Сдержанный гул во дворе перед трибуной дал знать членам комиссии: люди собрались.

— Пора, друзья, — проговорил Сейтек. Все поднялись. Молла-Аннакер собрал бумаги в ковровую сумку на ремне, которую повесил через плечо. Все пятеро вышли на порог. При их появлении собравшиеся приумолкли.

Когда избирательная комиссия направилась к трибуне, из другой комнаты исполкома появились и зашагали в том же направлении еще четверо. Это — прежняя власть: Шихи-бай, Давуд-бай, их щуплый секретарь Халмирза. Вместе с ними Гулам Эргашев, присланный в Бешир уполномоченным по проведению выборов.

Он и открыл собрание. Встав у края трибуны, возгласил:

— Товарищи и граждане! Сегодня большой праздник на вашей земле — первые свободные выборы народной власти! — Он на минуту смолк, лицо озарилось улыбкой. Тотчас комсомольцы, устроившиеся возле самой трибуны, захлопали в ладоши, закричали: «Яшасын! Ура!» Иные вскакивали на ноги, потрясали в воздухе кулаками. Остальная масса людей отозвалась одобрительным гулом, сдержанным говором. Эргашев поднял руку. — Сейчас, как требует закон, предоставим слово председателю исполкома Мамедахун-оглы-Шихи. Пожалуйста.

— Граждане аула Бешир, — неуверенно начал Шихи-бай, вид у него был удрученный. — Объявляю, исполком прежнего состава отныне слагает свои полномочия… У кого есть вопросы либо претензии — прошу сейчас высказать.

Собрание молчало, только в задних рядах прокатился гул, люди задвигались.

— Если же нет к нам вопросов, — опять заговорил Шихи-бай, — то позвольте считать нас освобожденными от обязанностей. А бумаги и печать исполкома товарищ Халмирза передаст новому секретарю.

— Я думаю, граждане, — опять поднял руку Эргашев, — мы отпустим с миром прежнего председателя исполкома и его помощников, выразим благодарность за службу. Все ли согласны?

— Согласны! Благодарим! — вяло отозвались в разных концах двора, двое-трое захлопали в ладоши. А кто-то из молодежи выкрикнул: — Пусть проваливают, пока целы!

Шихи-бай, за ним Давуд и Халмирза, сгорбленные, сошли с трибуны и растворились среди сидящих. На трибуне остались Эргашев, Сейтек-уста и члены комиссии.

— Продолжим, граждане, — заговорил вновь Гулам. — Слово председателю избирательной комиссии Эсенкули-оглы Сейтеку.

— Люди аула Бешир, — степенно начал он, — вам уже называли имена тех, кого мы сейчас будем, избирать в новый Совет. Вон, список их на дверях исполкома… Но грамотных среди нас очень мало, поэтому снова назовем имена кандидатов. Давай, Молла-Аннакер!

После этого аульный грамотей, водрузив очки на нос, по бумаге громко прочел имена и фамилии всех двадцати семи кандидатов в депутаты. Первым здесь шел Анна-оглы Ролы, выдвинутый партийной ячейкой Бешира. И едва Аннакер назвал его имя, неодобрительно загудели в задних рядах, там, где скопилось больше всего баев и их приспешников.

Когда список был дочитан до конца, Сейтек, переглянувшись с Эргашевым, вновь заговорил:

— Как велит закон, вам, люди, предоставлено право отвести любого из кандидатов. Если собрание признает доводы основательными, этого человека исключим из списков. Кто хочет высказаться?

— Не надо нам Розы! — тотчас раздался голос откуда-то из дальнего угла. — Чужак!.. Не знаем его, из аула давно ушел невесть куда.

— Граждане, граждане! — заволновался Сейтек, опять переглянулся с Гуламом, видимо, не зная, как поступить. Тот поднял руку:

— Согласно закону, граждане избиратели, каждый, кто желает высказаться против кандидата, должен выйти сюда, перед людьми, назвать свое имя. Пожалуйста, гражданин, выйдите и повторите свой отвод Анна-оглы Розы!

Однако тот так объявиться и не пожелал. Но у него нашлись сторонники. Недружно и все же уверенно из разных концов двора донеслось:

— Правильно, зачем чужаки у власти? Не хотим Розы! Худородный он! Мы его не выдвигали!..

Этих храбрецов поддерживали те, кто послабее, — невнятным, но явно одобрительным гулом. Должно быть, все же успели накануне выборов поработать байские приспешники.