Дорога длиною в жизнь - [16]
А среди людей? Зло в людях выкорчевывать куда труднее, чем выдергивать сорняки. Год за годом, минута за минутой идет непрерывная борьба зла и добра. Даже в самые черные эпохи и времена порой кучка людей проносила сквозь мрак жестокости и невежества светильник добра. Ибо добро вечно и по крупному счету человечество на земле поддерживается добром и во имя него.
Когда я за городом, то лежу на спине и лучше всего вижу и люблю небо. Если рано просыпаюсь, вижу, как за лесом занимается заря. Лес словно загорается — восходит солнце. С его появлением красные тона неба в том месте бледнеют, и тогда остается лишь прозрачная его синева. Интересно следить за облаками. Кучевые, перистые, разные, они несут с собой фантастические узоры. Иногда бегут по небу быстро, то и дело прикрывая собой солнце. Иногда плывут медленно, степенно. Это в безветрии. А то найдет туча, тяжелая, низкая. Неожиданно прольется спорый дождь. Тогда воздух становится особенно чистым…
К вечеру солнце заходит. И когда оно совсем уже зайдет за лес, появляется вечерняя заря, раскрашивая небо самыми разными красками. В поздние сумерки над головой зажигаются звезды. Вечер переходит в ночь. Ночи люблю ясные. Впрочем, приятно бывает не спать в грозу.
Разбушевалась стихия. Черное небо озаряет слепящий свет молний. Грохочет гром, словно раскалывается небо. Ветер с шумом раскачивает деревья. Оделась и потихоньку вошла в лес — он совсем рядом. Одна в грозовом лесу. Жутко! И — так радостно! Сердце звонко колотится, и дух захватывает от этой непосильной красоты. Пошел дождь, да и мое время истекло. Я вернулась в постель, а за окном все продолжала бушевать природа. Я поняла, что минуты, проведенные в лесу, память сохранит навсегда и что ради одних только таких вот минут стоит жить и страдать. А дождь все лил да лил, не смывая моей тихой и всепобеждающей радости.
Когда в моей комнате открывают окно, я вижу в стекле отражение дерева. По тому, как оно раскачивается, как колышутся ветви и листья, узнаю, ветрено или тихо. По тому, как оно меняет свой наряд или вовсе оголяется, вижу, как чередуются времена года. Стеклянное дерево. Это мое окно в природу…
Несколько дней махонький бутончик розы на ветке в вазе никак не распускался. Правда, он как будто рос, но едва заметно. Каждое утро, просыпаясь, смотрела я на этот бутончик — никаких признаков цветка. И вот сегодня утром, открыв глаза, я привычно посмотрела на ветку — за ночь расцвела большая алая роза. Быть может, цветок рождается в таких же муках, как и человек, только не умеет кричать? Ведь и назначение человека и цветка одно — творить красоту, гармонию.
Оголились деревья. Рябина еще горит. Земля покрыта жухлыми листьями и грязными лужами. Моросит мелкий дождик — в воздухе это уже снежинки, сразу тающие на земле. Небо заволокло беспросветно. Видно, не пробиться к ночи звездам. Стоит глубокая осень — преддверие зимы. А там все станет белым-бело. Природа замрет. Умолкнут птицы. Лишь человек неутомимо продолжит свои нескончаемые дела…
Тоскливо сумерничать на даче в непогоду. Дождь льет и льет, и кажется, не будет ему конца — так обложило небо тучами. Все серо. И было бы нам совсем неуютно, если бы не стояла на столе ветка с гроздьями рябины — ягоды светятся, как маленькие красные огоньки. Рябину принес человек, который вчера уехал и оставил после себя грусть…
Мы познакомились с Михаилом Грошевым девять лет назад весьма необычно. Я получила письмо от паренька Алексея Спигина, отбывавшего наказание в колонии, с просьбой походатайствовать за него — нет, не о досрочном освобождении, а о том, чтобы он мог продолжить образование. По специальности Алексей строитель. В колонии окончил среднюю школу и хотел поступить в строительный институт. Учиться собирался заочно: присылать в институт контрольные работы и письменные зачеты. «А экзамены сдам и защищу диплом, — уточнял автор письма, — после отбытия срока наказания». Он не желал больше зря терять время — и так слишком много потерял. И еще Спигин писал о своем воспитателе майоре Грошеве, потому что, если бы не Грошев, быть может, не осознал бы он и поныне столь отчетливо истинный смысл жизни.
О просьбе осужденного я написала Михаилу Владимировичу. Он тотчас же откликнулся, сообщил, что на Спигина надеяться можно. Начались хлопоты. Много хлопот. Прежде всего надо было проверить, подготовлен ли Спигин в институт. Алексей прислал контрольную работу, заданную ему моим братом-математиком. Брат оценил его знания пригодными лишь для техникума. Но парень обрадовался и этому. Я обратилась в министерство. Нет, сообщили мне, осужденных, разумеется, не принимают. Добавили: «Да и практически это нереально». Но я была уже достаточно умудренной жизнью. Знала, что все реально, если люди очень захотят. И люди захотели! В строительном техникуме, ближайшем к колонии, откликнулись на мою просьбу учить Алексея на общественных началах. Не подвел и он: учился только на пятерки и в полтора-два раза перевыполнял нормы на производстве. Преподаватели даже приезжали к нему в колонию.
Автор книги — бывший оперный певец, обладатель одного из крупнейших в стране собраний исторических редкостей и книг журналист Николай Гринкевич — знакомит читателей с уникальными книжными находками, с письмами Л. Андреева и К. Чуковского, с поэтическим творчеством Федора Ивановича Шаляпина, неизвестными страницами жизни А. Куприна и М. Булгакова, казахского народного певца, покорившего своим искусством Париж, — Амре Кашаубаева, болгарского певца Петра Райчева, с автографами Чайковского, Дунаевского, Бальмонта и других. Книга рассчитана на широкий круг читателей. Издание второе.
В книге собраны воспоминания революционеров, принимавших участие в московском восстании 1917 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прометей. (Историко-биографический альманах серии «Жизнь замечательных людей») Том десятый Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» Москва 1974 Очередной выпуск историко-биографического альманаха «Прометей» посвящён Александру Сергеевичу Пушкину. В книгу вошли очерки, рассказывающие о жизненном пути великого поэта, об истории возникновения некоторых его стихотворений. Среди авторов альманаха выступают известные советские пушкинисты. Научный редактор и составитель Т. Г. Цявловская Редакционная коллегия: М.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.