Дорога через хаос - [4]

И я подумал.

Доехать до Таганки, что ли? Там театр, а рядом ресторан “Кама”. И за столиком я разговорился с одним Геной. После этого мне полегчало.

Гена рассказал:

– Мне жена говорит: “Я интеллигентная женщина, а ты Квазимодо, давай разводиться, пианино я оставляю себе”. Я её безумно любил. Три года в армии был, любил, три года после армии ухаживал, год как поженились. Квартиру сменил королевскую – тридцать метров, на улице Степана Халтурина.

Я говорю – давай разводиться. Я её безумно в смысле любил. Она учёная. Кандидатом наук будет. Думаю, в смысле надо ей окончить институт – она из интеллигентной семьи. А я до армии техникум кончил. Вернулся из армии, год работал главным инженером. На кроватной фабрике. Полтора куска в месяц имел; а она рыбками занималась, макроподусами. Вношу рацпредложение – разводить рыбок на продажу. Зоомагазин берёт как из пушки. В смысле мальков. Жена молодая, из интеллигентной семьи, кончит институт, кандидатом наук будет – кормить надо каждый день.

Бросаю заочный с первого курса. Ставлю аквариум на весь подоконник – полтора на шестьдесят. Гоню мальков в зоомагазин. Рацпредложения гоню – премию имею каждый месяц. Одеваю как королеву. Покупаю пианино. Делаю таблицы срезов мышц ей в институт. Раскрашиваю амёб, в смысле – к каждому зачёту. Учёный мир её хвалит. Профессор говорит – может кандидатом наук стать.

Кончает институт, получает диплом, ромб на кофточку, оставляют в аспирантуре. Идём на Невский, делаем завивку, несём профессору макроподусов, идём в театр на Райкина, идём в ресторан в гостинице “Московская”, идём домой, дома она говорит: “Я интеллигентная женщина, а ты Квазимодо, мне с тобой стыдно, давай разводиться, пианино я оставляю себе”.

Ладно, говорю. Кладу четыре десятки – подаю на развод, уезжаю в Куйбышев с начальником цеха на конференцию по фрезерованию. Аквариум разбил, макроподусов – мальчишкам, водоросли на помойку. В Лисках пересадка – билетов нет, плебеи в очереди стоят. Говорю начальнику цеха – надувайте щёки. Говорю кассиру – я ассистент профессора Филиппова, еду в Куйбышев на конференцию по атомной энергии. Показываю пригласительный билет для фрезеровщиков, не смотрит, даёт два билета в мягкий. Говорю начальнику цеха – хватит надувать щёки.

Приезжаю в Куйбышев, слушаю шестьдесят четыре доклада по резанию металла. Десять процентов учёных, сорок процентов нашего брата практиков, в смысле народных умельцев, пятьдесят процентов специалистов по контактам между учёными и практиками – и все кандидаты наук. Один впаял наконечник для резца на Т-образном замке – кандидат наук, другой исследует каплю эмульсии, капля лежачая – кандидат наук. Посылаю записку – какая разница между наукой и сухоедением. Кричат – хулиганство!

Пишу три рецензии на своё изобретение, несу их на подпись к трём светилам, как из пушки подписывают – моё изобретение уже на трёх ихних заводах внедрено, план секут как из пушки, каждый месяц премию. Говорят мне – сейчас не время изобретателей-одиночек, организуем авторский коллектив. Организуем. Сейчас не такое время, чтобы авторы-одиночки пользовались плодами своего изобретения. Получаем патент на всех. Люди интеллигентные. Надо оставить им пианино и разойтись по-доброму. Всё-таки кандидаты наук.

Конференция кончается. В сердце трагедия. Получаю письмо от Лили: “Безумно люблю молодого ракетчика. Уже целуемся”. Хотя обещала до суда – без физиологии. Но я понимаю – инстинкты, подкорка. Начальник цеха говорит: “Тебе надо размагнититься. Ищи бабу”. Ищу бабу. Знакомлюсь. Студентка педагогического института, Куйбышев – город студентов. Мой вкус в смысле на худеньких, а эта пышная, зовут Неля. Блондинка. Иду на танцы второй раз. Танцует только со мной. Насчёт Квазимодо ни слова. Ах так, думаю. Приглашаю в ресторан. Приводит подругу. Кладу на стол полкуска. Провожаю домой. Прощаюсь. На следующий день говорит: “Не пойдём на танцы. Ты уедешь, я скучать буду”, – говорит она. Насчёт Квазимодо ни слова. Ах так, думаю. “Нелечка, – говорю. – Люди расстаются как корабли – это трагедия”. Смотрю – плачет. Насчёт Квазимодо ни слова. Ах так, думаю. “Нелечка, вы были замужем?” – “Нет, но я не девушка”. Я ей говорю: “Нелечка, ты пойми, счастье твоё в твоих руках. Люди встречаются как корабли, ты в смысле уже не девушка, для любимой женщины я усеку любую проблему”. Она говорит: “Ко мне нельзя, у меня бабушка”. – “Ну, это другой разговор. Такси!” – “Вас куда везти?” – “За городскую черту”.

Вылезаем за городской чертой. Ночь. “Нелечка, посиди”. Сажаю её на скамейку. Ловлю бабусю. “Бабуся, мы поженились, спаси, ночевать негде. Вот пять рублей, помоги провести медовый месяц”. – “Месяц не могу, – говорит бабуся. – Что вы? Сын завтра из армии приезжает”. – “Ну, тогда на одну ночь в смысле медовый месяц. Бабуся, целую”. Постелила она нам в избе. Даже чистые простыни дала.

Ты знаешь у меня вкус, я худеньких люблю, а она пышная такая. Всё наоборот. Мы с ней восьмой год живём. Четыре года как расписались. Трёх рахитов народили, в смысле детей – Людмилу, Сашку и Виктора. Дети здоровые как из пушки, каждый день жрать просят. Работаю как зверь. Рацпредложения. Каждый месяц верный кусок. Высшего образования у меня нет. Директор, свой мужик, говорит: “Гена, был бы у тебя ромб на пиджаке, был бы ты кандидатом наук”.