Дорога через безмолвие - [61]

Следующим перед комиссией предстал Браге. Здесь уместно будет напомнить, что он в то время был еще очень молод и Комитет включил его в экспедицию в качестве «помощника». Тем не менее Берк возложил на него огромную ответственность, оставив единоличным руководителем тыловой группы на Куперс-Крике. Мельбурнские газеты не щадили Браге: его открыто обвиняли в том, что он дезертировал с поста. В то же время нельзя было отрицать, что Браге проявил твердость характера и в походе Берка, и в дальнейшем, когда вместе с Хоуитом отправился в долгий путь обратно к Куперс-Крику. В отчете комиссии есть любопытный пункт: Браге представил счет на расходы в качестве свидетеля, однако комиссия сочла сумму слишком большой и ему пришлось ее снизить.

В показаниях Браге комиссию интересовали главным образом инструкции, оставленные Берном перед тем, как он покинул базовый лагерь. Все вопросы, по сути, сводились к этому:

«— Сообщил ли вам господин Берк о своих планах перед уходом из лагеря? Не помните ли Вы разговоров с ним на эту тему?

— Он намеревался пройти от Куперс-Крика до Эйр-Крика, а оттуда попытаться достичь залива Карпентария, если это не окажется слишком рискованным.

— Оставил ли он какие-либо письменные указания?

— Единственным письменным документом, оставленным господином Берком, была депеша, переданная мной Комитету; кроме того, он вручил мне пакет с записными книжками, который я опечатал в его присутствии. Господин Берк приказал мне выбросить его в воду, если он не вернется; я сказал, что пакет лучше сжечь. Господин Берк не возражал. Именно так я и поступил; перед уходом из лагеря сжег записные книжки в присутствии Макдоно.

— Таким образом, он устно сообщил Вам, что намеревается сначала двинуться к Эйр-Крику, а оттуда к заливу Карпентария, если это не окажется слишком рискованным?

— Да, именно так; еще он сказал, что непременно вернется через три месяца, поскольку провизии едва хватит на двенадцать недель. Мы все знали это не хуже господина Берка; он сказал мне, что ни при каких обстоятельствах не станет рисковать, обрекая своих людей на голод и жажду. Утром перед уходом господин Берк собрал нас и еще раз повторил, что в случае малейших осложнений вернется обратно через месяц.

— Оставлял ли он еще какие-либо указания?

— Я должен был следовать за ним с депешами, если Райт прибудет в течение ближайших двух дней.

— Значит, он рассчитывал, что Райт должен появиться не позднее, чем через два дня?

— Да, именно так.

— Пытались ли вы выяснить, почему Райт так и не явился?

— Я не мог покинуть склад. Первые несколько недель после ухода господина Берка возле лагеря все время крутились туземцы. Один из нас вынужден был не спускать глаз с верблюдов, другой — Пэттон — присматривал за лошадьми.

— Каковы были распоряжения господина Берна касательно общения с туземцами?

— Он говорил, что если они будут досаждать, я должен немедленно стрелять.

— Выяснили ли вы при встрече с господином Райтом, почему он так задержался?

— Он ждал, что я вернусь к Дарлингу с лошадьми и верблюдами; господин Берк сказал ему, что направит меня обратно с Куперс-Крика к Дарлингу… Райт объяснил мне, что ему пришлось направить Ходжкинсона в Мельбурн и что на получение ответов на его письма ушло много времени.

— В своих дневниках вы указываете две причины, побудившие вас покинуть лагерь на Куперс-Крике: болезнь одного из ваших людей и опасение, что у вас не хватит провизии. Так ли это?

— Да, болезнь одного из людей. Кроме того, если бы я остался в лагере, я ничем не смог бы помочь господину Берку в случае его возвращения: в тот момент я имел возможность оставить немного провизии, а задержись я там дольше, весь запас был бы израсходован. Я не думал, что господин Берк вернется в лагерь, учитывая, что его запасов должно было хватить от силы на три месяца. Я не считал, что с господином Берком что-то случилось, а был уверен, что узнаю о нем в Менинди.

— Что же вы ожидали услышать в Менинди?

— Я рассчитывал, что господин Берк окажется в Квинсленде, поскольку туда вполне можно добраться за три месяца, а со времени его ухода с Куперс-Крика прошло уже больше… В последний день у нас был с ним такой разговор. Он сказал: «Если я не вернусь через три месяца, можете считать меня погибшим». На что я ответил: «Или находящимся на пути в Квинсленд», и он сказал: «Или так».

— Чем была вызвана болезнь Пэттона?

— Тогда я считал, что это результат падения с лошади.

— Как чувствовали себя остальные?

— Примерно в то же время, когда Пэттон упал с лошади, Макдоно получил травму — его лягнул верблюд, и несколько дней он не мог ходить… У меня тоже болели ноги и десны, но я не знал причины.

— Не приходило ли вам в голову, что вы и ваши спутники страдали одной и той же болезнью?

— Нет. Боль в ноге у Пэттона я связывал с несчастным случаем трехмесячной давности. Четвертого апреля ему стало совсем худо, он лежал и не мог подняться.

— Удавалось ли вам ловить рыбу в Куперс-Крике?

— Только однажды.

— Но ведь в этом крике полно рыбы. Разве не так?

— Мы ловили рыбу в мелких водоемах; для этого приходилось вычерпывать из них воду. Дело в том, что у нас имелись очень большие крючки, а нужны были совсем маленькие.