Допрос безутешной вдовы - [14]

– Вполне. И последний на сегодня вопрос: как я понимаю, туристический «пак» для вас только способ добраться до Хоккайдо и пробыть здесь какое-то время. Если это только способ, то позвольте поинтересоваться об истинной цели вашего визита?

– А это моим личным делом быть не может?

– Пока может. – Я надавил на «пока».

– Пока?

– Да, пока. Я, Ирина, не знаю, как повернется дальше вся эта история. Пока на этот вопрос можете не отвечать.

– Тогда прощайте! – Она начала подниматься из-за стола.

– Прощаться не буду, Ирина. – Я по-джентльменски попытался опередить ее в процессе подъема. – Не люблю потом сознавать свои ошибки и просчеты.

– Значит, на свиданку в будущем намекаете? – по-недоброму ухмыльнулась она и вдруг вновь опустилась на стул. – Вы что ж, полицейский – и не женаты? Разве у японцев такое бывает?

– Женат-женат… – Я решил не останавливаться в своем движении ввысь и все-таки принципиально подняться первым: пускай сидит себе и прячет под столиком свои призывные прелести в обтягивающих одеждах. – А свидание, Катаяма-сан, ведь у нас может и просто деловое состояться, правда? В будущем, в недалеком…

– Деловое разве ж свидание? – вздохнула Ирина и повернулась ко мне все той же роскошной заколкой, прочно удерживающей на затылке, видимо, весьма аппетитные в распущенном состоянии волосы.

Сома перехватил меня на выходе из ресторана и повис на левом плече. Ему явно не терпелось расспросить меня о результате состоявшихся только что международных переговоров, но посвящать его в это не отходя от кассы, от которой мы, правда, все-таки отошли, в мои планы не входило. Я еле сдерживал себя, чтобы не обернуться и не посмотреть на оставленную мной в беспокойстве и смятении Ирину, и был абсолютно уверен, что она сейчас сидит так же, как когда я вошел в ресторан, – в профиль ко входу, изо всех сил напрягая боковое зрение, чтобы проводить меня своим испепеляющим взглядом.

– Где ваша машина, Сома-сан? – поинтересовался я, едва мы вышли из «Хилтона» на улицу.

– Здесь, на стоянке. – Сома услужливо указал направо, в направлении открытого паркинга.

До управления от «Майкала» десять минут езды, и, пока мы ехали, я подробно пересказал Соме два последних своих дела о гибели русского моряка и женщины-украинки, не дав тем самым ему возможности разузнать о том, что мне удалось выудить из Ирины Катаяма, гражданки Японии и уроженки Сахалина.

Майора Ивахару мы с Сомой застали в коридоре. Он явно куда-то торопился, но, завидев меня, дал задний ход и указал на кресло перед своим столом. Сома сиротливо присел на складной стул, как сказал бы Ганин, «на отлете», а я погрузился в недышащую искусственную кожу старомодного низкого кресла и согласным кивком ответил на предложение Ивахары выпить кофе. Кофе пришелся очень кстати, поскольку с Ириной в «хилтоновском» ресторане мне было не до него, а после того, как мне удалось одолеть свои низменные желания, вдруг очнувшиеся при виде соблазнительной русской красотки, на меня опять напала сонливость.

– Как папа ваш себя чувствует, Минамото-сан? – с протокольной улыбкой на удивительно загорелом после скудного на солнце и тепло хоккайдского лета поинтересовался Ивахара.

– Да вроде жив-здоров, Ивахара-сан. – Я отхлебнул слишком крепкий для казенного заведения кофе и решил соврать для ублажения гордыни отарского майора. – Вам приветы постоянно передает.

– Спасибо-спасибо! – еще активнее заулыбался и закивал головой Ивахара, из чего я сделал вывод, что в последние мои слова он верит слабо. – Вы ему тоже при случае передавайте!

– Обязательно, – автоматически пообещал я и про себя решил, что с меня и правда не убудет в ближайшей телефонной беседе с отцом действительно взять и передать ему привет от Ивахары.

– Вы, Минамото-сан, с Ириной Катаямой побеседовали, да? – Ивахара закончил краткую обязательную официальную часть и быстренько приступил к делу.

– Да, только что имел такую честь.

– И как ваше впечатление?

Я кратко пересказал Ивахаре наш разговор с Ириной, не повышая при этом тона, чтобы заставить сидящего поодаль Сому понапрягать свои уши и мышцы бедер и брюшного пресса, так как ему, бедолаге, приходилось постоянно подаваться вперед на своем стуле, чтобы услышать хоть что-нибудь. В подробности своих телесных переживаний, вызванных внешним обликом своевольной пассажирки парома «Тохоку-мару-18», безоглядно доверившейся мастерству старого морского волка капитана Игараси, я Ивахару решил не посвящать, поскольку всегда опасаюсь быть неправильно понятым в тех случаях, когда пытаюсь делиться с мужиками своими сокровенными физиологическими ощущениями, порожденными как внезапными, так и тщательно спланированными контактами с прекрасным полом.

– Вот… – закончил я, – а жить эти два дня она будет в «Гранд-отеле» в Саппоро. А потом планирует перебраться куда-нибудь еще, как говорит, подешевле.

– Значит, получается, что она на две недели на Хоккайдо приехала… – задумчиво протянул Ивахара.

– Получается так, Ивахара-сан.

– И денег у нее немного… – продолжил бубнить себе под нос отарский майор.

– Так говорит… – кивнул я ему.

– Как тогда это прикажете объяснить? – Ивахара выудил из невысокой пачки бумаг у себя на столе помятый и зацапанный пальцами листок факса и протянул его мне.