Допрос безутешной вдовы - [16]

– Да, – по-начальнически сурово буркнул в трубку Ивахара, но тут же осекся и поплыл маслом с медом. – А, Нисио-сан, приветствую! Да ничего, копаем помаленьку… Да, как раз сейчас у меня…

Я улыбнулся, обрадовавшись спасшему меня от погружения в пучину темных страстей и не менее темных мыслей звонку моего строгого полковника, и призывно протянул руку по направлению к Ивахаре.

– Алло, Такуя, это я. – Тон Нисио был достаточно игрив, но в то же время тверд, что обычно бывает с ним – вернее, с ними: и с Нисио, и с его тоном, когда полковника распирает от желания похохмить, но делать это в открытую не позволяют служебные обстоятельства.

– Да, Нисио-сан, слушаю!

– Ты там давай закругляйся и дуй в Читосэ! – тепло, по-отечески приказал мне Нисио. – Хватит с Ивахарой лясы точить! У него и без тебя дел выше крыши…

– Куда дуть? – Я сделал вид, что не расслышал с первого раза его наглого приказа.

– В Читосэ, в аэропорт.

– Час от часу не легче, Нисио-сан! Там что, в Читосэ? С самолета какой-нибудь мешок скинули?

– Ну да, на поле с картошкой, – засмеялся невидимый Нисио. – Всю картошку подавили… Бабы русские… Дуры!…

– А если серьезно, Нисио-сан?

– А если серьезно, то в 17.30 из Ниигаты прилетает капитан Мураками. Надо встретить…

– Какой такой Мураками? – Меня возмутил не сам факт приезда неизвестного мне младшего по званию, а то, что старый лис посылает именно меня, словно мальчика какого-то, как вон сидящего поодаль и слушающего нас с Ивахарой во все свои оттопыренные уши безмолвного Сому, встречать ниигатского гостя. У нас что, в управлении помоложе никого нет? – Почему мне-то надо ехать, Нисио-сан?

– Потому что у капитана будет для нас информация, Такуя, понял? – Старик посерьезнел. – И по дороге в Саппоро ты эту информацию с капитана получишь. А информация такая, Такуя, что получить ее надо нам как можно быстрее и как можно конфиденциальнее. Лишние уши в этом деле нам пока не нужны. Когда нужны будут, мы их, эти уши, привлечем, а пока, сам знаешь, меньше народу – кобыле дышать легче.

– Это что, по делу этой русской? – Я покосился на Ивахару: тот весь напрягся, едва услышал про «русскую» и про «это дело».

– Естественно, – буркнул Нисио. – Стал бы я тебя так просто по аэропортам гонять. Да и ниигатские ребята так, что ли, просто, ты думаешь, своих к нам командируют. В таком срочном порядке…

– Хорошо. – Я посмотрел на часы: было ровно три. – Сейчас поеду. Машину у Ивахары-сана можно попросить?

– Попроси, только на электричке быстрее будет, – ядовито съязвил Нисио.

– Туда-то да, – я сделал вид, что проглотил его колкость, – а вот обратно я этого вашего Мураками тоже на электричке повезу? Как же наше хоккайдское гостеприимство?

– Капитан не развалится. – Нисио опять повеселел. – Но впрочем, на машине, оно конечно, лучше. Гостеприимнее, по крайней мере…

– Куда мне Мураками-сан доставить? Сразу в управление? Или в гостиницу?

– С дороги лучше в гостиницу.

– Разумеется… В какую?

– Мы для Мураками-сан номер уже заказали… – Нисио сделал свою классическую педагогическую паузу, которую его подчиненным предполагается использовать для немедленной демонстрации своих провидческих способностей.

– В «Гранд-отеле»? – заполнил я эту уже столько лет знакомую мне брешь в хитроумном полковничьем дискурсе.

– Ну а где же еще… – хмыкнул Нисио, и из трубки понеслось мерзкое пунктирное пищание.

– Что такое? – взметнулся Ивахара, не дожидаясь, пока согретая его, моим и нисиовским дыханием трубка вернется на свое законное место. – Что-то новое по делу Катаямы-сан?

– Да, господин майор. – Я согласно кивнул в его адрес.

– Что, если не секрет? – В речи Ивахары смешались естественное профессиональное любопытство и понятное мужское нежелание связываться с роковыми русскими красавицами.

– Да я сам толком ничего не понял, Ивахара-сан. Нисио-сан сказал, что из Ниигаты к нам своего человечка послали. Надо в Читосэ ехать встречать. Какой-то капитан Мураками… Не знаете?

– Не слышал… Наверное, из молодых… Я давненько в Ниигате не был, – мечтательно вздохнул Ивахара, видимо припоминая свои многочисленные командировки из Токио в этот тоже достаточно беспокойный в «русском» плане порт на западном побережье Хонсю. – Сома-кун распорядится насчет машины для вас, Минамото-сан.

Скучавший до этого момента исполнительный Сома вскочил со своего стульчика и исчез за дверью.

– Минамото-сан… – Ивахара поднялся из кресла, – я вас попрошу поделиться со мной ниигатской информацией. Все-таки пока Катаяма-сан находится на моей территории…

– Конечно, Ивахара-сан, – успокоил я майора. – Хотя думаю, что терпеть вам ее у себя придется недолго. Скорее всего, если начальство потребует разработки, то вести мы ее будем уже в Саппоро.

– Да-да, но выезжать она будет опять через нас. А я не люблю неожиданностей…

– Понятно, но это еще нескоро будет, – улыбнулся я Ивахаре, последние слова которого – про неожиданность – вдруг наложились на приказ Нисио ехать в Читосэ, и я вспомнил, что по дороге надо заехать в какой-нибудь магазинчик, торгующий безделушками, и купить резиновые фекалии.

Дело в том, что сегодня исполняется три года с того дня, когда наши бестолковые лейтенанты Инагаки и Хасегава из китайского отдела попали в идиотскую ситуацию, сделавшую их посмешищем не только управления, но всей Японии, а мы с ребятами получили возможность весело отмечать в рамках управления ежегодный Праздник китайских испражнений. Случилось это все именно в связи с Читосэ: там один нахальный китаец, прибывший на Хоккайдо по стандартной шестимесячной стажерской визе, решил по истечении и стажировки в местном картофелеводческом кооперативе, и своей визы домой к себе в богом забытый Суйфэньхэ не возвращаться, а ничтоже сумняшеся устроился нелегалом в подсобное хозяйство читосэвского деда-рисовода, которому требовался физически сильный помощник. Деду нужен был покладистый и безропотный мужик, который за издевательские сто иен в час полол бы, сгибаясь в три погибели, его невеликую рисовую плантацию. Разумеется, раз дед платил китайцу гроши, то не от самой хорошей жизни тот ночами бомбил пустующие дома и офисы, унося из них беспечно оставленную хозяевами на самом виду наличность, а также легкопереносимую электронику, которую загонял по дешевке в читосэвские комиссионки. Местные ребята, обычно страдающие от безделья и безрыбья, поскольку город у них по-мещански благонамеренный и сонливый, на его след вышли всего за две недели и на очередном взломе помели его с поличным.