Допрос безутешной вдовы - [12]
– Так выходили или нет?
– Я не понимаю вашего вопроса. – Она, что вполне логично для рациональной женщины, попыталась выиграть несколько секунд для того, чтобы сообразить, как ей вести себя в сложившейся ситуации.
– Я извинился перед вами за свой русский. – Я великодушно подарил ей эти несколько секунд. – Может, мне лучше по-японски спросить?
– У меня японский гораздо хуже вашего русского, – мотнула она головой, и я вдруг поймал себя на непреодолимом желании того, чтобы костяная заколка из ее волос выскочила и с этим манящим движением головы взметнулись бы и рассыпались по плечам ее волосы. Но заколка держалась крепко. – Я хочу знать: почему вы вдруг интересуетесь моей поездкой на пароме?
– Я же сказал: заявление на вас написали…
– Да, но вы не сказали, что за заявление!
– А вы не ответили на мой вопрос относительно того, выходили вы под утро из салона или нет…
– Долго будем с вами друг друга футболить? – Ирина резко прервала начавшуюся перепалку.
– Так выходили или нет?
– Выходила! – бросила она мне в лицо и демонстративно отвернулась к окну.
– Зачем, если не секрет?
– Да какое, в конце концов, вам дело? – не удостаивая меня взглядом, поинтересовалась она.
– Я же говорю вам, заявление на вас написали.
– И что на меня заявляют?
– Что вы в море мешки бросаете… – Я постарался как можно внимательнее отнестись к ее реакции на это сообщение, но видимых изменений в ее экстерьере не произошло.
– Мешки? – Она вновь повернулась ко мне.
– Да, мешки.
– Мешок был всего один. – Смятение, видимо крепко ударившее по ее внутреннему миру секунду назад, ей удалось быстро преодолеть.
– Да, верно, в заявлении так и сказано.
– И кто на меня стукнул?
– Что, простите? – Я, конечно, осведомлен о переносном значении этого русского глагола, но мне захотелось лишний раз проверить свои филологические способности.
– Заявление это кто написал, спрашиваю?
– Честная гражданка Японии. Как и вы, кстати…
– Что «как и я»?
– Гражданка Японии.
– А-а, это… Да, я гражданка… И что теперь?
– Да, собственно, ничего особенного. Что в мешке было?
– А вы как думаете? – А вот это она зря! Не следовало ей опять затягивать с ответом на элементарный вопрос – особенно после того, как выяснилось, что мне многое известно…
– Вы знаете, Ирина, – я опять чуть было не дотронулся до ее руки, – у меня работа такая, что я часто за самого себя все додумать не могу. Так что, извините, еще и за других людей думать я просто не в силах. Да и в работе моей обычно требуются собственные слова подозреваемых или обвиняемых, понимаете?
– Понимаю. Я кто – подозреваемая или обвиняемая? – недовольно буркнула русская красавица.
– Ни та, ни другая, разумеется. Вы же видите: я с вами разговариваю как частное лицо, без протокола и записи.
– Хорошо. В мешке был мусор…
– Какой мусор?
– Домашний. Я его в воскресенье в багажник загрузила, хотела по дороге в порт на помойку завезти, но забыла.
– И решили в море скинуть?
– А что, убудет, что ли, от моря вашего? – Ее тон вдруг стал заметно грубеть. Создавалось впечатление, что до последнего времени она как бы сдерживала себя и разыгрывала образованную и воспитанную даму (балагур Ганин добавил бы обязательно: «из Амстердама»), но теперь внезапно тормоза полетели, и речь ее стала терять соответствие благородному и привлекательному внешнему виду, что, впрочем, так и не отбило у меня желание дотронуться до ее тонких пальцев. – Оно у вас что, это море, какое-то особенное?
– Да нет, ничего особенного в нашем Японском море нет. Просто мусор в него бросать не принято.
– Ну извините! – фыркнула она.
– Вы, если не секрет, в Отару с какой целью прибыли?
– С туристической, – отрезала погрубевшая Ирина.
– У вас отпуск сейчас?
– Какой отпуск?
– На работе.
– Я не работаю.
– Домохозяйка?
– Типа того…
– Типа чего? – Мне ужасно нравится это новорусское «типа». Еще в студенческие годы я бесился от бессилия в вопросе перевода английского «a kind of», которым переполнены нехитрые тексты голливудских блокбастеров. А теперь вот – с этим русским «типа» – проблема оказалась решена…
– Типа домохозяйка, – буркнула Катаяма.
– Значит, муж ваш достаточно зарабатывает?
– А что это вы так мужиком моим интересуетесь? Вы по автомобильной линии, что ли? – Ирина заинтересованно прищурилась.
– У вашего мужа проблемы в бизнесе?
– Да вроде нет…
– Он, кстати, где сейчас?
– Что значит «где»? – Теперь над ее прекрасными глазами взлетели сразу обе, как я вдруг разглядел, наполовину аккуратно выбритые, наполовину изящно подрисованные брови.
– Ну вы же одна на Хоккайдо приехали.
– У него работы выше крыши.
– В Ниигате?
– Да.
– А в России ваш муж часто бывает?
– Значит, вы все-таки по автомобильной линии?
– Да нет же, не по автомобильной.
– Врете! Знаете прекрасно, что он в Россию подержанные японские тачки продает!
– Хорошо-хорошо, Ирина, – успокоил я ее. – Пускай будет «по автомобильной»… Хотя на самом деле это совсем не так…
– Ну бывает он в России. Регулярно бывает.
– На Сахалине?
– В основном да. Случается, в Находку ездит, в Хабаровск летает. Но в принципе у него главные покупатели на Сахалине.
– А сейчас он где?
– Как где? – Она опять насторожилась. – В Ниигате, конечно. Почему вы спрашиваете?
Дорогие, очень дорогие машины… Мало кто не мечтает стать когда-нибудь владельцем одной из них. И немногие знают, что это не так уж и трудно. Главное — ее найти. А… угнать у владельца и доставить заказчику — дело техники. Огромный по масштабам бизнес. Десятки миллионов долларов. Тысячи навсегда покинувших Японию автомобилей. И… жертвы. Случайные или нет? — это предстоит выяснить полиции Хоккайдо.
В Ричмонде, штат Виргиния, жестоко убит Эфраим Бонд — директор музея Эдгара По. Все улики указывают: это преступление — дело рук маньяка.Детектив Фелисия Стоун, которой поручено дело, не может избавиться от подозрения, что смерть Эфраима как-то связана с творчеством великого американского «черного романтика» По.Но вдохновлялся ли убийца произведениями поэта? Или, напротив, выражал своим ужасным деянием ненависть к нему?Как ни странно, ответы на эти вопросы приходят из далекой Норвегии, где совершено похожее убийство молодой женщины — специалиста по творчеству По.Норвежская и американская полиция вынуждены объединить усилия в поисках убийцы…
Они — сотрудники скандально знаменитого Голливудского участка Лос-Анджелеса.Их «клиентура» — преступные группировки и молодежные банды, наркодилеры и наемные убийцы.Они раскрывают самые сложные и жестокие преступления.Но на сей раз простое на первый взгляд дело об ограблении ювелирного магазина принимает совершенно неожиданный оборот.Заказчик убит.Грабитель — тоже.Бриллианты исчезли.К расследованию вынужден подключиться самый опытный детектив Голливудского участка — сержант по прозвищу Пророк…
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
Маньяк по прозвищу Мясник не просто убивает женщин — он сдирает с них кожу и оставляет рядом с обезображенными телами.Возможно, убийца — врач?Или, напротив, — бывший пациент пластических хирургов?Детектив Джон Спайсер, который отрабатывает сразу обе версии, измучен звонками «свидетелей», полагающих, что они видели Мясника. Поначалу он просто отмахивается от молодой женщины, утверждающей, что она слышала, как маньяк убивал очередную жертву в номере отеля.Но очень скоро Спайсер понимает — в этом сбивчивом рассказе на самом деле содержится важная информация.
Менты... Обыкновенные сотрудники уголовного розыска, которые благодаря одноименному сериалу стали весьма популярны в народе. Впервые в российском кинематографе появились герои, а точнее реальные люди, с недостатками и достоинствами, выполняющие свою работу, может быть, не всегда в соответствии с канонами уголовно-процессуального кодекса, но честные по велению сердца.
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.