Донольцы. Повесть о первых людях каменного века на Дону - [67]
— Кроликов и зайцев в этих местах встречается меньше, чем вблизи нашего становища, — сказал он, оглядываясь по сторонам.
— Гнезд птиц тут тоже поменьше, уток и цапель вдоль реки совсем не видно, куда они могли подеваться? — недоумевал командир дружины.
— Похоже, окрест угодья какого-то клана полузверей.
Данц выставил головной дозор, отдал распоряжение внимательно следить за местностью, быть в готовности к отражению внезапного нападения врагов, запретил собирать клубнику.
Однако дружинников поджидала опасность более грозная, чем встреча с полузверями. Опыт борьбы с теми уже имелся, надежные стрелы неизменно выручали. За следующим поворотом долины от дозора поступил сигнал опасности, дружина остановилась. Данц приблизился к разведчикам. Они лежали в прошлогоднем сухостое, показывали знаками, что идти к ним можно лишь ползком. На водопое у реки кучковалось большое стадо крупных зубров. Среди животных заметно выделялся самец с широким лбом, выставленными вперед длинными острыми рогами, крутой шеей с темной густой шерстью. Зверь в возбуждении перемещался внутри стада, преследовал более молодого самца. Тот проворно лавировал между сородичами, увертывался от рогов недоброжелателя. Вытоптанная большим кругом трава, новые и старые кучи навоза свидетельствовали, что обнаружено постоянное стойло животных, где они отдыхают во время сезонных перемещений.
Когда Данц вновь обратил внимание на поведение зубров, между животными уже не было внутристадных разборок. Вожак и другие самцы с напряженным вниманием уставились на сухостой, где лежали донольцы. Командир дружины невольно поглядел назад, вправо, влево: кроме холодной реки за спиной, ни единого укрытия, где можно было бы спрятаться от рогов дикого лесного быка. Луки выручают в борьбе с врагами, помогают во время охоты на мелкую добычу, сейчас они оказались ненужными. Толстую шкуру зубра стрела не пробьет.
Обстановка, между тем, накалялась. Стадо сгруппировалось, теперь и самки, и детеныши смотрели в сторону дозора. Вожак сделал шаг вперед, двинулись вслед другие зубры. Животные начали убыстрять движение. Ничего другого не оставалось, как отступать. Единственной надеждой на спасение была родная Белояра.
Данц подал сигнал бежать к реке и как можно быстрее. Дружинникам еще ни разу не приходилось уходить от опасности так поспешно. Как поведут себя подчиненные в подобной ситуации, командир дружины никогда не задумывался. Между тем бегущая вниз к реке группа быстро превратилась в испуганную неуправляемую и разрозненную толпу. Данц не мог подать какой-либо команды, ее бы никто не услышал. А за спиной непрерывно нарастал гул от ударов копыт о землю разъяренных зубров. С поднятыми вверх хвостами, опущенной к земле мордой, выставленными вперед рогами звери приближались. Лишь у самого берега, прежде чем дружина прыгнула в воду, Данц в спешке успел распорядиться снять обувь. Повезло. С обрыва в два роста человека травоядные звери прыгать не стали. Их ярость тут же иссякла, стоило пришельцам исчезнуть с глаз долой. Но животные не ушли, перемещались вдоль берега взац-вперед, мирно щипали травку. На радость дружинникам, глубина Белояры в этом месте оказалась небольшой. Плавать никто из них не умел.
Промокшими до костей, перепуганными оказались донольцы на противоположном берегу. Возвращаться назад нечего было думать. Там зубры улеглись на полуденный отдых, неторопливо пережевывали свою жвачку. Лишь любопытные телята стояли вблизи обрыва, неторопливо помахивая хвостиками.
Данц приказал раздеться, разложить одежду, оружие, щиты на просушку. Солнце близилось к зениту, весенними лучами согревало обнаженных дружинников. С разрешения раздосадованного неудачей командира они приступили к обеденной трапезе из припасенных кусков поджаренного мяса. Данц в это время размышлял над тем, что случилось. «Надо разделить дружинников на две группы со старшим во главе, тогда не будет толпы. Пусть Юх научит плавать всех дружинников и меня тоже. Будь река под обрывом поглубже, дружина попросту перестала бы существовать».
Думы командира прервали крики дозорных, что вдоль Белояры идет большая группа звероподобных мужчин, женщин, детей. Данц построил подчиненных цепью, распорядился подстелить непросохшие циновки, стать на одно колено, изготовиться к отражению нападения.
Едва дружинники успели исполнить приказание, из-за тальника на повороте реки показались степные кочевники. Они шли гурьбой без охраны, острые палки и пики лежали на плечах, в руках несли шкуры, другие пожитки. Женские особи вели за руки детей.
Идущий впереди рослый мужчина неожиданно замер на полушаге, мгновенно остановилась вся группа. Клановцы увидели стоящих на одном колене голых людей. Замешательство длилось мгновения. Подобно рыку льва вожак громко выдохнул «гых», женщины и дети сразу же развернулись кругом, бросились бежать назад, вдоль реки. Охотники с дрекольем на изготовке остались стоять на месте, но попыток напасть не предпринимали. Они смотрели на голых пришельцев с интересом и недоумением. «Лето еще не пришло, а они уже разделись», — выражали удивление их отвратительные морды. Данц медлил. В любопытных полузверей стрелять рука не поднималась, но дружинники продолжали держать стрелы на луках. От приматов можно было ожидать чего угодно.
Книга является продолжением романа «Громовые степи» и повествует о контрразведывательной деятельности офицеров особого назначения войск НКВД в тылу Юго-Западного фронта после окончания Сталинградской битвы. Автор прослеживает дальнейшие судьбы основных персонажей на фронте и в тылу страны.
Заключительная часть трилогии об оперативно-боевой деятельности войск НКВД в предвоенные и военные годы (1939–1944).Читатель уже знаком с романами «Громовые степи» и «Офицер особого назначения».В романе «Ваше благородие» прослеживается дальнейшая судьба основных персонажей, показано взаимодействие войск НКВД с особыми отделами и контрразведкой СМЕРШ в прифронтовой полосе.
Автор рассказывает об участии войск НКВД в Великой Отечественной войне. По причине секретности материалов долгое время не было известно о деятельности заградотрядов, службе войскового заграждения, о конвоировании спецконтингентов и больших партий заключенных в условиях массового отступления наших войск, борьбе с бандформированиями, проведении специальных операций.Фактический материал сугубо документальный, что подтверждают архивные материалы о деятельности войск НКВД в период описанных событий.
Участие боевых частей НКВД в сражениях Великой Отечественной войны – тема малоизученная и мифологизированная. Сперва нам рассказывали про карателей из заградотрядов, которые всю войну только и делали, что стреляли в спину, потом тренды сменились, и десятки дилетантских, плохо написанных книг хлынули на неподготовленного читателя.Николай Стариков – профессиональный историк, много лет занимается историей войск НКВД. Читателю хорошо известна его последняя книга «Войска НКВД в Сталинградской битве». Это первое беспристрастное исследование, полностью написанное на архивных материалах, в том числе и на тех, с которых гриф «Секретно» не снят до сих пор.
Сталинградская битва — событие эпохальное. Здесь наметился коренной перелом как в Великой Отечественной, так и во Второй мировой войнах. Здесь Красная Армия превратилась из отступающей от Бреста до Волги в наступающую до Берлина, до Победы. Потому вполне заслуженно военные исследователи, писатели, мемуаристы, поэты, художники нередко посвящают свои работы тем грандиозным событиям, их героям: пехотинцам, артиллеристам, танкистам, саперам, разведчикам, военным медикам, связистам.Однако в Сталинградской битве принимали участие и другие люди, ратный труд которых до сего времени не освещен или раскрыт не в полной мере.
Участие боевых частей НКВД в сражениях Великой Отечественной войны — тема малоизученная и мифологизированная. Сперва нам рассказывали про карателей из заградотрядов, которые всю войну только и делали, что стреляли в спину, потом тренды сменились и десятки дилетантских, плохо написанных книг хлынули на неподготовленного читателя. Николай Стариков — профессиональный историк, много лет занимается историей войск НКВД. Читателю хорошо известная его последняя книга «Войска НКВД в Сталинградской битве».
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.