Донбасс - [3]

Образцово выполняя обязанности военного корреспондента (сначала газеты Южного фронта «Во славу Родины», а с сентября 1943 г. — газеты «Правда»), Горбатов весьма плодотворно потрудился в годы Великой Отечественной войны. В короткий срок он приобрел широчайшую известность среди читателей. Бесстрашные, нежные и добрые страницы «Писем к товарищу», написанные с предельной верой в силу и мужество человека, с безоговорочной верой в нашу конечную победу над фашизмом, с изумительной быстротой нашли сердечнейший отклик в сердцах фронтовиков и тружеников тыла. Говоря словами К. М. Симонова, «самым сильным и точно отвечающим тогдашнему состоянию умов и сейчас… по-прежнему видятся горбатовские «Письма к товарищу».

Среди лучших произведений о борьбе советских людей против фашистских оккупантов одно из первых мест по праву занимает повесть «Непокоренные», отмеченная Сталинской премией в 1946 году, успешно экранизированная еще в ходе войны, по мотивам которой известный советский композитор Д. Кабалевский написал оперу «Семья Тараса».

«Непокоренные» — это книга о мужестве и стойкости ворошиловградцев и Ворошиловграда, названного в повести его древним именем «Каменный Брод». И в то же время — это книга о титанической борьбе против интервентов, развернувшейся на всех временно оккупированных фашистами советских землях.

Величаво и строго рисует Горбатов орденоносный Ворошиловград: «Бывало, здесь, на площади шумели горячие митинги… Клим говорил, потрясая рукой, Пархоменко уходил отсюда в бессмертие. Комсомольцы пели «Паровоз» и делали паровозы. И день и ночь висели над городом веселый звон железа, и песня за рекой, и детский смех в саду».

Сурово и гневно изображает писатель вторжение фашистов и плоды их временного хозяйничанья: «Распятый, окровавленный город. Вокзал, омытый слезами. Синие руки матерей. Зеленые вагоны с решетками. Черные тополя, заплаканные, как вдовы. И девушки, прощающиеся с отчизной, с молодостью, с волей». Задушевно, с гордостью говорит автор о ветеранах, стариках-мастерах, которых фашисты, желая сломить, под конвоем гоняют на завод: «Мастера!.. Несговорчивые старики… Их знали все. Академики с ними советовались. Директора их побаивались. Новый директор представлялся сперва им, потом — обкому. Их можно было убедить, реже — уговорить, приказать им было нельзя… Постарели, подались мастера… Но каждый держал голову высоко и прямо. Видно, из последних сил, из непокорства, которое самой силы крепче, старались они идти гордо и достойно… Это… — непокоренные».

Последовательно и наглядно показывает писатель, что ленинская партия и в годину смертельной опасности, в тяжкие дни временной оккупации оставалась вместе с народом. Ее лучшие сыновья и дочери «строили подполье, как пороховой погреб». И именно в результате их героической деятельности «земля, казавшаяся… после ухода наших войск мертвой, задушенной, сейчас ожила, населилась людьми, готовыми к борьбе… Запылали немецкие казармы, полетели под откос поезда. Тихие ночи озарялись пламенем малых, но жестоких битв — в тылу».

Делясь с журналистами историей создания повести, сам Горбатов особо отмечал, что ему ничего не пришлось выдумывать, что все факты, изложенные в ней, он взял непосредственно из жизни. Так, «вся история Антонины, например, была рассказана мне квартирной хозяйкой, — вспоминает автор. — История Андрея и Лукерьи Павловны были рассказаны другой квартирной хозяйкой. Причем в повести сохранено даже имя: Лукерья Павловна. Степан Яценко — это Степан Стеценко, нынешний секретарь Ворошиловградского горкома партии, человек, который вышел из подполья. При мне принесли ему бутылку из-под шампанского, в которой находилась его тетрадка. Мы ее вместе вскрыли. Я прочитал ее, и мне многое стало ясно, далее то, чего сам Стеценко не рассказывал. Об этой бутылке говорится в повести».

Вдохновляемый неистребимой ненавистью к фашистскому отребью, Горбатов находил максимально точные слова и образы, чтобы передать нечеловеческие страдания советских людей, величие и благородство их подвигов. А точное изображение пресловутого «нового порядка», которым усердно похвалялись оккупанты, приобрело характер своеобразного, неопровержимого обвинения.

Большой резонанс получила эта повесть и за рубежом. Например, вскоре после освобождения Парижа там появились «Непокоренные» и почти одновременно отнюдь не славящийся своими демократическими устремлениями литературный еженедельник «Нувель литерер» откликнулся восторженной рецензией: «Если существует книга… нежная и вместе с тем жестокая, трогательная без украшений и литературщины и все же насыщенная самым блестящим литературным талантом, то это повесть молодого советского писателя Горбатова, и пусть под тем предлогом, что шум битв начинает утихать в Европе, не говорят нам, что она уже не актуальна» («Нувель литерер», 24 мая 1945).

В афористичные строках и образах своей публицистики Горбатов запечатлел и освобождение от гитлеровцев родной земли («Здравствуй, Донбасс», «Солдаты идут на Запад», «Весна на юге»), и заклеймил изуверства фашизма, его попытки тотально истребить народы Европы («Лагерь на Майданеке»), и заключительные аккорды Великой Отечественной войны («В Берлине», «В районах Берлина», «Капитуляция»), и дальневосточные впечатления, почерпнутые в Японии («Человек из сословия эта») и на Филиппинах («Лагерь на Окинаве», «Филиппины», «Дикое поле»).