Когда выбывает боец...

Когда выбывает боец...

Журнал «Будущая Сибирь», № 3, 1933 г.

Жанр: Советская классическая проза
Серии: -
Всего страниц: 3
ISBN: -
Год издания: 1933
Формат: Полный

Когда выбывает боец... читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Ис. Гольдберг

Когда выбывает боец...

Шахтерская новелла

1

Суматошный весенний ветер рвал и относил в сторону звуки гремящей меди. Клочья туч быстро плыли по бирюзовому небу. От подсохшей земли подымались терпкие запахи. И пыль под ногами была легка и воздушна.

Дорога на кладбище тянулась мимо досчатых бараков, мимо полуразрушенных изгородей. Какие-то канавы подступали к извилистым колеям пыльного пути, какие-то бугры и холмики. В стороне вздымались к небу невысокие башни шахт, зыбкими и легкими линиями вычеркивались длинные эстокады.

Красный кумач, украшавший гроб, быстро покрывался серою пылью. Серая пыль пятнала расшитые золотом знамена. Серая пыль быстро оседала на тяжелых сапогах шахтеров.

Бобров лежал в гробу, укрытый первыми полевыми цветами. Желтое лицо его с заострившимся носом и впалыми глазами терлось о блеклые венчики подснежников. И пыль уже прочно прижималась к его сухим, морщинистым щекам. Седая редкая бородка сиротливо торчала вверх и синие губы кривились в жалкую и недовольную усмешку.

Музыканты, мерно раскачиваясь и надувая щеки, выдували привычный похоронный марш. Изредка в густой и грустный мотив марша вплетались беспомощные рыдания. За гробом шла старуха Боброва. Она глядела вперед себя замутнившимися от слез глазами и причитала:

—- Алексей Палыч!.. Алексей Палыч... Да ты что-же это?!. На кого же ты меня... Алексей Палыч?!..

Бригада Боброва шла за гробом в полном составе.

Все одиннадцать бригадников пришли проводить бригадира в его короткий, его последний путь. У них были сумрачные лица и прячущие в себе легкое недоумение и растерянность глаза. Молодой коногон Афанасий порою оглядывался вокруг и подсчитывал, сколько же народу пришли проводить Боброва. И усмотрев то, что ему надо было, он тихонько сказал соседу:

— Шикарно выходит... В полном параде Алексей Палыча хороним!..

— Ладно! — недовольно отмахнулись от него. И сосредоточенное молчание угнездилось еще прочнее над бригадою Боброва.

Ветер мгновеньями взрывался с возрастающей силой. И тогда знамена расправляли тяжелые складки, и золотые буквы вспыхивали на них отчетливо и празднично.

Подснежники ближе и теснее прижимались к сухим желтым щекам Боброва.

2

Гроб засыпали дружно, с угрюмой деловитостью. Земля широким и веселым потоком сыпалась в могилу и наполняла ее быстро. Старуха, устав от горя и рыданий, тихо замерла, и слезы беззвучно текли по ее лицу, такому же желтому и иссохшему, как и у Боброва.

И когда вырос над могилою Боброва свежий рыхлый холм, и брошены были на него завядающие цветы, и музыканты сыграли последний, самый печальный и самый торжественный марш, знамена придвинулись ближе к новой могиле и уверенный и спокойный голос начал:

— Товарищи!..

Речи были длинные и обстоятельные. Слова были горячие и торжественные, и доходили они до провожавших Боброва легко и прочно. И все они, эти пришедшие попрощаться со старым товарищем шахтеры, хотя и знали многое о Боброве, вдруг из надмогильных речей узнали еще что-то новое. Такое, что раньше пряталось в скупой улыбке Алексея Павлыча, в его задумчивом взгляде, в его легком покашливании. Все они знали его настоящим товарищем, заправским забойщиком, еще больше знали они его перевыполнявшим планы ударником. Было известно им о нем, как о твердом, настойчивом и хозяйственном бригадире. И кроме того, знали они немного и о его прошлом: о потомственном его шахтерстве, о гневных и незабываемых годах партизанства и о ране в грудь навылет.

Но ораторы, бережно подобрав отрывки, клочки большой трудовой жизни старого шахтера, развертывали пред заполнявшими узкий угол кладбища рабочими суровую и волнующую повесть о пролетарии, по-пролетарски прошедшем свой боевой путь.

Ветер колыхал шелк знамен. Золотое шитье на них вспыхивало веселыми огоньками. Золотые буквы порою оживали осколками весеннего солнца.

Старуха стояла возле свежего холмика, знамена обвевали ее. Подруги ее, такие же старухи, жались к ней и, слушая ораторов, порою шептали:

— Ты послушай, Митревна!.. Послушай, это почитанье упокойному... Это его душеньке почет!..

3

С кладбища расходились по-разному. Музыканты, запрятав в чехлы свои инструменты, быстро, с веселым говором перепрыгивали через затоптанные могилы и куда-то торопились: может быть, на новые похороны. Знаменосцы закручивали знамена вокруг древков и тоже торопились в клуб, на сменную работу, домой. Иные шли медленно, словно не решаясь сразу и резко покинуть Боброва. Кой-кто топтался вокруг свежей могилы и топтал сухие комки неприбранной, не вскинутой лопатами на бугорок земли.

Старуху Митревну уводили от могилы мужа силою. Старые подружки ее вразумительно и мудро говорили ей:

— Да рази ты этим поможешь ему?!. Лишние слезы, девонька, — лишнее беспокойство душеньке его... Пойдем, пойдем! Чего уж тут!..

И когда старуху увели, и от могилы Боброва отошли самые медленные и самые опечаленные товарищи, когда по узким и неровным тропинкам кладбища затерялись последние сутулящиеся по-кладбищенски фигуры, из-за светлых и жиденьких, по-весеннему легких и воздушных, березок вышли неторопливо, молча и сосредоточенно одиннадцать шахтеров, бригадников бригады Боброва. Один за другим, все одиннадцать сдвинулись потеснее к сиротливому, желтеющему суглинком холмику, выбрали каждый себе поудобнее место, сели, потянулись за папиросами, за трубками. Закурили.


Еще от автора Исаак Григорьевич Гольдберг
День разгорается

Роман Исаака Гольдберга «День разгорается» посвящен бурным событиям 1905-1907 годов в Иркутске.


Сладкая полынь

В повести «Сладкая полынь» рассказывается о трагической судьбе молодой партизанки Ксении, которая после окончания Гражданской войны вернулась в родную деревню, но не смогла найти себе место в новой жизни...


Жизнь начинается сегодня

Роман Гольдберга посвящен жизни сибирской деревни в период обострения классовой борьбы, после проведения раскулачивания и коллективизации.Журнал «Сибирские огни», №1, 1934 г.


Братья Верхотуровы

Рассказ о жуткой драме, разыгравшейся на угрюмых и суровых берегах Лены.Журнал «Сибирские записки», №3, 1916 г.


Путь, не отмеченный на карте

Общая тема цикла повестей и рассказов Исаака Гольдберга «Путь, не отмеченный на карте» — разложение и гибель колчаковщины.В рассказе, давшем название циклу, речь идет о судьбе одного из осколков разбитой белой армии. Небольшой офицерский отряд уходит от наступающих красных в глубь сибирской тайги...


Гармонист

Журнал «Будущая Сибирь», №4, 1934 г.


Рекомендуем почитать
Французская книга об Екатерине II

«В Париже на днях достался большой успех на долю новой книги, касающейся русской истории. Книга эта называется «Le Roman d'une impératrice. Catherine II de Russie». Автор её – K. Валишевский (Waliszewski). Это большой том в 600 страниц, составленный на основании неизданных архивных документов, мемуаров, переписки великой русской императрицы и массы печатного материала, причем обширная литература предмета, русская и заграничная, известна автору в её мельчайших подробностях. С эрудицией автора счастливо сочеталось его писательское дарование, уменье рассказывать живо и занимательно…».


Дело о подкупе министра Луи-Филиппа

«Последние годы так называемой июльской монархии во Франции, т. е. правления буржуазного короля Луи-Филиппа Орлеанского, омрачены были процессом, который во многом аналогичен с пресловутым Панамским делом. Положение вещей тогда (в половине 40-х гг.) было таково, что министерские депутаты в парламенте подозревались в продажности совершенно также, как теперь 104 депутата третьей республики…».


Разная любовь, разная смерть

В романах, написанных Д. Уэстлейком под псевдонимом Такер Коу, действует один и тот же герой — бывший сотрудник нью-йоркской полиции Митч Тобин, уволенный за то, что предавался амурным утехам в то время, как его напарник погибал в перестрелке с преступниками. Тяжело пережив последствия своего трагического легкомыслия, он берется частным порядком расследовать преступления, в которых замешаны люди с изломанной судьбой, а подчас и больной психикой.


Горе луковое

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Паду к ногам твоим

Действие романа Анатолия Яброва, писателя из Новокузнецка, охватывает период от последних предреволюционных годов до конца 60-х. В центре произведения — образ Евлании Пыжовой, образ сложный, противоречивый. Повествуя о полной драматизма жизни, исследуя психологию героини, автор показывает, как влияет на судьбу этой женщины ее индивидуализм, сколько зла приносит он и ей самой, и окружающим. А. Ябров ярко воссоздает трудовую атмосферу 30-х — 40-х годов — эпохи больших строек, стахановского движения, героизма и самоотверженности работников тыла в период Великой Отечественной.


Пароход идет в Яффу и обратно

В книгу Семена Гехта вошли рассказы и повесть «Пароход идет в Яффу и обратно» (1936) — произведения, наиболее ярко представляющие этого писателя одесской школы. Пристальное внимание к происходящему, верность еврейской теме, драматические события жизни самого Гехта нашли отражение в его творчестве.


Фокусы

Марианна Викторовна Яблонская (1938—1980), известная драматическая актриса, была уроженкой Ленинграда. Там, в блокадном городе, прошло ее раннее детство. Там она окончила театральный институт, работала в театрах, написала первые рассказы. Ее проза по тематике — типичная проза сорокалетних, детьми переживших все ужасы войны, голода и послевоенной разрухи. Герои ее рассказов — ее ровесники, товарищи по двору, по школе, по театральной сцене. Ее прозе в большей мере свойствен драматизм, очевидно обусловленный нелегкими вехами биографии, блокадного детства.


Петербургский сборник. Поэты и беллетристы

Прижизненное издание для всех авторов. Среди авторов сборника: А. Ахматова, Вс. Рождественский, Ф. Сологуб, В. Ходасевич, Евг. Замятин, Мих. Зощенко, А. Ремизов, М. Шагинян, Вяч. Шишков, Г. Иванов, М. Кузмин, И. Одоевцева, Ник. Оцуп, Всев. Иванов, Ольга Форш и многие другие. Первое выступление М. Зощенко в печати.


Галя

Рассказ из сборника «В середине века (В тюрьме и зоне)».


Мой друг Андрей Кожевников

Рассказ из сборника «В середине века (В тюрьме и зоне)».