Домой - [4]

Признаться, Саня не мог представить, что под конец Кавказ подложит ему такую свинью. Он даже, как пишется в детских книжках, ущипнул себя: не во сне ли? Это была самая что ни на есть гадостная реальность. И ему предстояло воевать непонятно за что и почему: солдаты приказы не обсуждают.

От группки офицеров отделился капитан Иванцов и направился к солдатам.

- Что, ребята, - обратился к ним капитан, - будем воевать, твою дивизию, или еще поживем? Струхнули?

- Ест такоэ дэло, - невесело отозвался кто-то.

- Значит, так, - продолжил Иванцов, - приказа ждать неоткуда: связь оборвана. Поэтому, как старший по званию, ответственность за батальон беру на себя. В связи с неясностью ситуации и наличием в гарнизоне женщин и детей считаю нецелесообразным вступать в боевые действия. Предлагаю выполнить требования конфликтующей стороны - с обязательным условием: эвакуировать женщин и детей в безопасное место. Надеюсь, к вечеру Владикавказ это недоразумение утрясет.

Сашка облегченно выдохнул: "Может, мама меня еще увидит".

Времени терять не стали. Патроны и автоматы полетели в колодец. С интендантского склада моментально расползлось новое обмундирование. Открыли съестные припасы, их оказалось много, а жили впроголодь. Хороша тушеночка, когда еще вволю наешься. Женщины спешно собирали вещи, из детей никто не плакал. Все были сосредоточенны и молчаливы.

Сашка, отхвативший на складе новый пятнистый китель, живо представлял, как приедет в свой город и появится в нем на тусовке в Хитром дворе, хотя реальность возвращала его в тревожную неизвестность.

К назначенному ультиматумом времени Иванцов собрал всех на площадке у ворот. "Козлик" с белым флагом появился вновь, за ним медленно тарахтели "бэтээры", танки, шли вооруженные люди.

- Русски, сдавайсы. Вышла врэмя, - кричал с "козлика" в мегафон резкий голос. - Сдавайса. А то всех стрэлаим!

- Дывысь, де ж они тут русских найшли? - басил себе под нос Батя.

Капитан Иванцов приказал открывать ворота. И тут началось...

Сашкино сознание перестало реально воспринимать мир: он сидит в темном кинозале и смотрит фильм про войну со своим участием. Вокруг, как тараканы с потолка, - ворот им показалось мало, - посыпались ингушские солдаты. Они лезли через забор, спрыгивали с деревьев, кричали, стреляли в воздух, то ли пугая несопротивлявшегося противника, то ли придавая себе уверенности. А Сашка Большов был отстраненно-спокоен - с ним этого на самом деле произойти не могло, только сердце выходило из себя и билось где-то в ушах.

Взвод с поднятыми руками поставили к стенке и отделили ингушских солдат. Когда стали загонять в угол женщин с детьми, с Зиночкой случилась истерика. Иногда люди в минуты отчаянного страха показывают примеры подлинного героизма. Зиночка с перекошенным лицом намертво держала мужа за руку и дико кричала: "Нет!" Ее оторвали, повели в сторону, она неистово вырывалась, рыдала и ругала ингушей и горы на чем свет стоит. Несчастную женщину опустили на землю в пыль, окатили из ведра ледяной водой, и она сразу затихла. Остальные женщины выли вполголоса. На лейтенанта Звягинцева старались не смотреть. Он вырывался, но его удержали. Помочь жене было невозможно.

И начался погром.

Хватали все: продукты, обмундирование, постельное белье, какие-то склянки с медикаментами, мебель. Для награбленного подкатили самосвал.

- Та шоб вас! Ой банда! От воровский народ! - ругался Прокопенко в сердцах громким шепотом.

Один здоровенный ингушский парень, опьяненный разрушением (к слову сказать, нападающие были совершенно трезвыми), вцепился шалым взглядом в Сашкин "трофейный" китель и, глядя в упор, стал медленно приближаться.

Солдат Большов понял: его собираются раздеть. Кровь стукнула в голову. Свой новехонький пятнистый китель, в котором собирался покрасоваться друзьям на гражданке, Сашка решил отстоять. Вмиг забыл про больную ногу, весь напружинился, соображая, как удобнее, чтоб - в челюсть. И уже стал незаметно разворачиваться для удара...

- Рядовой Большов! Отставить! - услышал он над своим ухом грозный выдох прапора Паньшина. - На детей посмотри, супермен... - От такого вежливого обращения Саня похолодел.

- Не надо, родной. Да?.. - поддержал его старший лейтенант, добродушный, всегда довольный собой и жизнью армянин Вагик.

Ингуш подошел к нему вплотную и, ослепительно улыбаясь, заявил:

- Ты! Снымай форма!

Сашка скрипнул зубами - и сдался победителю. Ингушу показалось этого мало, он решил потешиться:

- Тэпэр штаны.

Оставшись в одной майке, Сашка спокойно решил, что в челюсть он ему сейчас непременно двинет.

- Ты шо, хлопэц? Вы ж нам гарантии давалы. И де ваши старейшины?примирительно начал Батя.

Услышав о старейшинах, налетчик сразу осекся, махнул рукой, затем, словно ставя точку над "i", пальнул в воздух и куда-то побежал. Грабеж продолжался.

- Одно слово - банда, - крякнул старшина, - це ж як и на Карабахе, и у грузин с абхазцами... Землю не поделят.

- Или кто-то спецзаказ сделал, - поддержал его неизвестно чему обрадованный Псих-Паньшин.

Саня после резкого напряжения обмяк, нога напомнила о себе тупой, саднящей болью. "Вот оно, средневековье... Ну такое лет пятьсот назад - еще куда ни шло. А сейчас вроде бы цивилизация на дворе. А Псих-то как изменился, успокоился, словно к себе домой попал. Зато лейтенант Вагик совсем позеленел..."