Домовой - [20]
Машка объявилась на следующий день, словно почувствовав, что власть в доме снова вернулась в мои руки. Заявилась она с раннего утра — щеки пунцовели от холода и покрывавшего всю мордочку диатеза. В уголках губ виднелся шоколад. Заметив мой священный ужас, она выудила из кармана надкусанную шоколадку и протянула мне:
— С Новым Годом!
— Спасибо… — пробормотала я, забирая лакомство и пряча его на верхнюю полку, подальше от ее глаз. Я бы предпочла получить на Новый год что-то более здоровое в качестве подарка. — Ты себя в зеркало видела?
— Так выглядит счастливый ребенок! — заявила девица, явно кого-то цитируя. Брякнувшись за стол, она подтянула к себе миску, в которой я толкла отобранные у Насти ягоды степной малины — собралась сделать энергетик — и звонко чихнула. Порошок красным облаком повис в воздухе.
— Вот что, — решительно забрав у нее миску, я поставила вместо нее кружку с чаем и склянку с чистотелом. Рядом лег кусочек ваты. — Приводи себя в порядок и в таком виде ко мне больше не приходи. Разве можно столько сладкого есть, ты ведь не поросенок!
И не ребенок, к слову…
— Дядя Сережа сказал, что на каникулах можно! — насупилась давно окончившая школу девчонка. Я отвесила ей легкую затрещину и спросила:
— Что еще можно на каникулах, по мнению дяди Сережи? Ты с ним Новый год отмечала?
— Не, — беспечно отмахнулась девица, зависнув около зеркала с ваткой, смоченной в чистотеле. Она брезгливо кривясь, поднесла ее к подбородку и внезапно заверещала, как резаная. — Жжется!
Пришлось бросать все и брать дело в свои руки. Сделав Маньку похожей по цвету на крокодила, я усадила ее толочь ягоды, а сама полезла в погреб, проводить ревизию, параллельно ведя расспросы.
— А где тогда три дня шаталась? Я уж думала, заболела…
— Ну так у дяди Сережи же! — как маленькой, пояснила мне она. — Его бабка в Новый год выгнала, а утром он за мной зашел — мы в магазин пошли, потом на утренник в клуб, потом в снежки играли, потом…
Выслушав всю трехдневную эпопею в обстоятельном изложении Машки, я просто поразилась. Программа была подходящей для ребенка-первоклассника. Или для великовозрастной девицы, у которой ума, как у того ребенка. Вопросов — как и претензий — к писателю накопилось немало. Я не слишком-то верила в добрые сказки о дяде-крестном, а потому задалась логичным вопросом — зачем? Зачем великовозрастному мужику возиться с дурехой, которая еще в куклы играет?
Впрочем, один положительный момент в рассказе Машки был: я узнала, где наш горе-писатель обретается.
— От церкви разрушенной налево повернете, а потом во второй переулок, — наставляла меня девица, даже не поинтересовавшись зачем мне такие сведения.
Выпроводила я ее уже ближе к вечеру. Посмотрела в окно, обнаружила, что снег все еще идет и нехотя взялась за лопату. Писатель никуда не денется, а если не расчистить тропинку сейчас, завтра я могу так легко из дома не выйти.
Тем более что месть — блюдо, которое лучше подавать холодным. Парик, драный тулуп и валенки я оставила в Церкви, решив подобрать себе более подходящий инвентарь и теперь рылась в вещах, оставшихся от бабки в поисках нужного.
Завтра, если все пойдет как нужно, рыбка должна заглотить наживку — не зря же я сегодня полдня убила на то, чтобы заложить в дырявую Машкину голову нужную информацию. Нечистью, значит, интересуемся? Рассказы пишем? Ну так я тебе устрою… представление!
И главное — как удачно все сложилось! Седьмого января, аккурат на рождество, я натянула поверх теплых штанов и свитера просторную белую ночнушку из бабкиных запасов (в свое время оставила на тряпки — плотная хлопковая ткань, не то что современные!) и, с трудом натянув поверх тулуп, выдвинулась в ночь. Машка сегодня сидела с бабкой, так что ненужных свидетелей быть не должно.
По улице, перебегая от одного дома к другому, метались небольшие группки людей, то и дело слышался веселый смех и дружные песни — колядки были в самом разгаре. Я раньше думала, эта традиция давно приказала долго жить: в городе тебе не то что дверь в квартиру не откроют, так даже и в подъезд не попадешь, а за песни под окном могут и полицию вызвать. Но здесь каждый знал друг друга в лицо и потому безбоязненно открывали двери. Чужака бы заприметили сразу — о том же писателе уже на третий день знала вся округа. На меня особо внимания не обращали, да и по центральным улицам я не ходила, скрываясь в тени переулков. Словно специально, месяц сегодня светил особенно ярко, желтый, как головка сыра, объеденная мышами. Это могло слегка подпортить планы, но я надеялась, что у писателя не такое хорошее зрение…
Он нашелся там, где я и предполагала — ходил кругами у незамерзающей заводи в сотне метров от хутора. Летом я любила там купаться — местные сюда не заходили, предпочитая песчаную отмель на том берегу. Здесь же со дна били ледяные ключи — мало удовольствия. К тому же в заводи жила русалка. В реке они тоже были, как я уже успела убедиться, но местных не трогали.
Писатель, видимо, обретался тут довольно давно, судя по лиловеющему носу. Вчера тоже приходил — Машка была убедительна. Два дня назад я рассказала ей сказку. О несчастной любви и сбежавшем любимом, о юной девушке, так и не узнавшей первого поцелуя. И с горя утопившейся в реке. Теперь, говорят, она ждет своего любимого и того, кто решится поцеловать ее, щедро одарит — покажет клад, зарытый еще при Екатерине.
Королевские бастарды — наследие древних времен. Традиция, которой приходится следовать в борьбе за власть. Святые и проклятые, они — основа могущества королевского дома, несмотря на свое двойственное положение. Это официальная версия. На самом деле многие уже давно не верят в сказки о могуществе бастардов. Корона вытянула их силы, забрала дары… И само их существование становится бесполезным… Инира Нокт-Аукаро — бастард. И многое могла бы рассказать о том, что происходит за кулисами. Какова на самом деле жизнь ребенка, ни разу в жизни не встречавшего своего отца.
Желание сбежать от мира привело меня в такую глушь, что, казалось бы, можно купаться в одиночестве, покое и безопасности. Я еще никогда так сильно не ошибалась. Собственная прабабка оказалась оборотнем, священник — колдуном, местный алкоголик — страдающим от проклятия, а тут еще и сестра-ведьма решила заглянуть на огонек. Нет уж, нет уж, не надо мне такого счастья! Вот разберусь со всей этой чертовщиной и заживу спокойно…
Воспоминания о вчерашнем вечере болезненными вспышками всплывали в памяти Родиона Мельникова. Кажется, его избили. Очень жестоко. Скорее всего из-за того, что у него не было ничего, кроме дешевого телефона и небольшой суммы в кошельке. Как же все болит! С трудом передвигая ноги, Родион добрался до родного двора, где сознание покинуло его окончательно. В следующий раз студент очнулся в больнице. Рядом сидел до неприличия приветливый врач, который и рассказал Родиону, что с ним произошло. Если вкратце – ему вообще повезло, что он выжил.
Мирославу, жителю Праги, приходит приглашение в театр от неизвестного лица. Он совершает этот визит, не зная о том, что делает шаг в иной, самый таинственный мир города, в котором теперь будет иметь другое, весьма рискованное занятие, встретит свою любовь и станет участником удивительных мистических событий.
Спокойной жизни конец — в Город едет делегация инквизиторов. Они ищут опасную преступницу, и местные ведьмы должны помочь. Кристина идет по следу, но все четче понимает: в деле куда больше загадок, чем кажется на первый взгляд. Магические аномалии в буквальном смысле хватают за ноги, мотивы преступницы невозможно понять, а глава делегации что-то скрывает. И, кажется, не он один…
Лейтенант полиции Алексей Егоров допускал возможность существования настоящих ведьм. И наверное, поэтому не стоит удивляться тому, что с одной из них он встретился во время очередного расследования. Ведьма Круга – 1.
Тим и Эльза заключают соглашение о неразглашении их связи, но оно немедленно оказывается под угрозой: к ним в отделение направляют инспектора, который оказывает Эльзе недвусмысленные знаки внимания. Прибавьте к этому новую волну сексуальных преступлений с участием фейри, появление старого знакомого — преступного авторитета, ну а главная вишенка на торте — сразу два напарника, ведущие себя как два самца оленя в брачный период. Нелегко работать в магической полиции….
В один далеко не прекрасный день люди, проснувшись, обнаружили, что все вокруг стало черно-белым. Все краски исчезли. Никто, конечно, не умрет из-за того, что небо светло-серое даже в солнечный день, а листва на деревьях свинцового оттенка. Просто с исчезновением цвета и жизнь почему-то утратила вкус. Чтобы выяснить, откуда взялась эта напасть, и избавить человечество от наступившей депрессии, бывший работник фабрики цветных карандашей Артюр и незрячая журналистка Шарлотта затевают расследование, которое столкнет их с нью-йоркским таксистом, обитателями дома престарелых и даже бандитами из китайских «триад»… Эта веселая и остроумная книга заставит читателя новыми глазами взглянуть на привычный окружающий мир.