Доминум - [85]

Фри обняла колени, притянув их к подбородку.

– В любом случае с ними все будет хорошо. Так всегда было. А тебя Дан простит. Он не умеет долго злиться, просто поговори с ним и объяснись.

Обдумав все ею сказанное, я вновь взглянул на дерево и неожиданно для самого себя спросил:

– Возможно, тебе это покажется странным, но ты можешь провести меня в канцелярию?

– Зачем?

– Нужно покопаться среди мертвых.

* * *

Однажды, когда я был маленьким, посреди ночи разразилась буря. Лишь ветер и дождь были основой мира. Стихии разрывали его, оставляя после себя глубокие раны, полные темноты.

Электричество отключилось на всей улице, и мы остались без света. Потому единственным моим спасением было одеяло, из-под которого я не высовывал носа. Самая верная защита от всего страшного и злобного. Я так долго просидел под ним, что начал задыхаться, но мне не хватало духу сделать даже малейшую брешь. При каждой вспышке комната преображалась, тени двигались, игрушки скалились и словно подходили ближе. Воображение разыгралось не на шутку, и чем громче грохотало за окном, тем сильнее стучало в голове. Темнота страшила меня, обволакивала холодом и пыталась продраться сквозь одеяло. Она словно выманивала меня, но я сопротивлялся и был готов просидеть так хоть до самого утра.

Дверь скрипнула, и я сжался калачиком в ожидании. Но это оказалось не темное чудище, а всего лишь отец. Он сел рядом, притянул меня к себе и обнял. Я не звал его, не плакал, вел себя тихо, но он все равно понял, как нужен мне. За окном продолжало грохотать, погода ревела как разъяренное животное, но я больше этого не замечал. Мы долго сидели, вслушиваясь в дробь дождя, а затем отец сказал:

– Если тебе страшно…

– Не страшно, – буркнул я. – Я ничего не боюсь.

Отец с тяжестью вздохнул. Он постоянно так делал, словно его разом тяготило все на свете.

– Не стыдно бояться. Я тоже многого страшусь. Но нельзя переживать такое в одиночку. Кто-то должен быть рядом, чтобы помочь тебе переступить через себя. Иначе страх всегда будет возвращаться и изводить.

Он немного помолчал ожидая, когда утихнет гром.

– И если тебе станет страшно, я всегда приду.

Вспоминая об этом теперь, когда страх разъедал сознание, я понял, что постоянно чего-то боялся, но был вынужден самостоятельно переступать через каждую преграду. Раз за разом, без отца. Его не было рядом уже очень давно. Обещания сдержать он не смог.

Канцелярия казалась ужасно захламленным местом – кипы документов сваливались с полок, а кое-где даже были просто сгружены в кучи на полу. Мрачное, душное помещение почему-то пахло нафталином. Мало кто сюда заходил, а адъютам и новым протекторам так и вовсе запрещалось тут рыться. Слишком много информации о предыдущих работниках Соларума. Сплошные личные дела и отчеты об операциях. Они были загружены в общую сеть, но выйти на них можно было лишь из штаба-Вавилона, а там на меня наверняка обратили бы внимание. Потому мы выставили нужный ящик с накопителями на стол и старательно перебирали их в поисках одного-единственного имени.

– Но, может, зря ты так реагируешь на Антареса? – спросила Фри, рассматривая разбросанные по столу накопители. – В смысле, до этого он вел себя адекватно.

– До этого у него не было шанса показать себя, – отрезал я. – Он хотел спасти свою шкуру. Кто знает, на что еще он способен.

– Думаешь, ему прям совсем не стоит доверять?

На секунду я перестал рыться в коробке, мысленно вернулся в то мистическое пространство и проговорил слова Черно-Белых:

– Многие звезды бессовестно лгут. Даже та, что заключена внутри.

– Это очередной ребус?

– Это моя жизнь.

Поиски наконец-то увенчались успехом.

– Фри, вот оно! – взволнованно воскликнул я, вытаскивая накопитель.

Я немедля смахнул весь мусор со стеклянной панели и привел ее в действие, подсоединяя находку. Вспыхнула световая проекция, высветившая серьезное лицо отца. Именно таким я его и запомнил, за исключением куртки адъюта. Было так необъяснимо странно видеть его в форме.

– Макс? – осторожно окликнула меня Фри.

Я отбросил лишние раздумья и стал листать. Вся информация – от места рождения до дат выходов на задания. Оказывается, он был главным в отряде последние восемь лет. Подавляющее число заданий успешные, для адъюта такое количество устраненных кандидатов и сплитов казалось поразительным. Не все они ходят на зачистки, но мой отец был именно из таких. Тех, кто может хоть немного справляться с эфиром, без всяких расспросов тащат на поле боя. Жалел ли он о том или с готовностью взял в руки оружие?

Дойдя до сведений о семье, я удивленно нахмурился.

– Ничего? – поразилась Фри.

Ни матери, ни отца. Даже жены или ребенка. Ни слова обо мне.

Наставница покачала головой.

– Да быть того не может, наверняка ошибка! В Соларуме такую информацию вылизывают до блеска, ведь семейные связи очень важны. А он еще и отец протектора!

– Да, – уклончиво произнес я. – Наверное, какая-то ошибка.

– В Лазарете вообще почти не задерживался, кроме одного раза. – Фри прищурилась, читая строки. – Сплит прямо по спине ударил. Сломана лопатка и пара ребер, порвано легкое. Офигеть, это чудо, что его успели дотащить до Соларума.