Доминум - [76]
– …Она была права…
Я приблизился и попал под порыв другого воспоминания. Мать Стефана, стройная и элегантная, стояла подле меня, прямо посреди сугробов. Ее богатое, но слегка старомодное бордовое платье укрывали хлопья снега. На руках лежал ребенок. Женщина укачивала его, напевая колыбельную, с которой ее сын прожил все ранние годы и которую теперь, практически век спустя, никак не мог стереть из памяти. Голос его матери был густым, переливающимся, но от каждого слова песни мое сердце стучало все медленнее.
Ветер утихал, все слабее колыхались ветви мертвого дерева. Падающий снег редел.
Стеф закрыл глаза, его била дрожь. Я еле разбирал прерывистый шепот:
– Никого… не могу сохранить… делаю лишь хуже…
Последним образом, явившимся мне в метели, была черноволосая девочка. Она звонко смеялась, пробегая мимо меня, но уже через секунду рассыпалась легким снегом.
– Они уходят… а я… я… всегда остаюсь…
Казалось, с непогодой пропадали и все мои эмоции. Я ощутил неестественную опустошенность. Мне стали видны просторы этого места. Куда ни глянь – белоснежная долина, окольцованная фасадами великолепных строений. Они гордо вздымались к небу, изящные и строгие, вечно скрытые в метели. Серые тучи не двигались. Ветер умолк. Одинокие снежинки падали с неба. Я провожал их взглядом до самого конца.
Тиканье стихло.
Вместе с тем во мне надорвалось что-то важное. В молчаливом исступлении я смотрел на Стефа. Грудь больше не вздымалась, остекленевшие глаза остались лишь слегка приоткрытыми. Я не сразу заметил, как сильно сжимаю его запястье и что бинты на моей правой руке обагрились. Все исчезло, смолкло и разом рухнуло в бездну. Я примерз к месту, не отходя от окаменевшего протектора. Ноги попросту не слушались. Меня словно оглушили, и только протяжный призрачный звон эхом отдавался в голове, подавляя каждую мысль.
На рубахе Стефа что-то блеснуло. Дрожащими пальцами я выловил выпавшие из внутреннего кармана мундира золотые часы на цепочке, точно такие же, как те, что нашлись в его душе. По корпусу была размазана кровь. Стекло треснуло, а стрелки намертво стояли на том самом времени – пяти минутах седьмого. На крышке была выгравирована надпись на латыни.
«Лишь время бессмертно», – произнес Антарес.
Я и без него это понял – переводчик в голове работал стабильно. Но казалось, что где-то эта фраза мне уже встречалась, причем неоднократно.
Верховный звучно вздохнул.
«Максимус, мне жаль, но жертвы неизбежны. Они неотъемлемая часть Бесконечной войны. Его душа не попала в Обливион. В нашем мире это лучшее, на что можно надеяться».
Я не слушал его, отложил часы и осторожно коснулся руки Стефа.
Душа полностью затихла. Ничто в ней не подавало признаков жизни. Я думал, что она вот-вот покинет тело и отправится по дальнейшему пути, но против всех ожиданий этого не происходило. Так прошло с десяток минут. Я окоченел. Глаза в отчаянии высматривали хоть что-нибудь в этих бескрайних заснеженных далях, но натыкались на безжалостную пустоту.
Тик-так.
Я вздрогнул.
«Что?..» – выдал Антарес. Он даже не пытался скрыть удивления.
Верховный стремительно потянулся к воротнику протектора, чтобы разглядеть метки на ключицах, но там ничего не нашлось.
«У него нет меток. Он не имеет подобных способностей. Что происходит?»
Судя по всему, Антарес не каждый день находил нечто, способное его удивить. А меня поражало происходящее в душе.
Лицо обдало ветром. Сначала слабым, но он набирал силу. В реальности я смотрел на протектора и стремительно затягивающуюся рану. Прошла минута, две. Ткани срастались за считанные секунды. А погода в душе ухудшалась, возвращая себе привычный вид. Снег повалил огромными хлопьями. Ветви дерева раскачивались, часы тикали все громче и громче, словно стараясь, чтобы их было слышно не только в этом лесу, но и в каждом уголке Вселенной. Вскоре все пропало из поля зрения, скрывшись за белой пеленой. Метель рвала и метала, бесновалась и яростно била огромной жизненной силой.
Тик-так, тик-так.
Его сердце сделало удар.
Водолей открыл глаза.
Глава XXII
Не моя вина
«Я видел многое, но это выше моего понимания», – продолжал ворчать Антарес.
Я даже не ответил ему. Просто сидел на крупном обломке лестницы и в полнейшем молчании во все глаза наблюдал за Стефаном, который, причитая и шипя что-то под нос, создавал манипуляции для смывания крови с одежды.
– …Мерзкая… сраная… тварь… – бормотал протектор сквозь стиснутые от злости зубы.
Он не говорил со мной. И словом не обмолвился. Он умер на моих глазах – это даже Антарес подтвердил, – а затем просто резко сел и сделал дюжину глубоких вдохов, после чего с кряхтением поднялся на ноги и начал суетиться над формой. Я понимал его – протекторы очень бы заинтересовались, кто потерял столько крови и почему при этом со всеми все в порядке. Особенно Стефану не нравились дырки в ткани: их было трудно скрыть, а объяснить – еще сложнее.
Наш мир полон живых небесных тел. Здесь война между Светом и Тьмой поделила Вселенную на части. А Души – оружие и инструмент. С Земли не видно ни огромных полисов, ни бойни светил. Мы, Протекторы, люди под знаками созвездий, всегда были сами по себе. Тысячи лет мы защищали человечество от Тьмы, ниспосланной нам Вселенной. Но звездный взор упал на нас. В тот день я расколол свою Душу, потерял ее часть и многое забыл. А после был обвинен в предательстве Света. Найти треть себя и оправдаться – последний шанс на спасение, пока нечто спящее, опасное и чужое, занявшее пустоту внутри моей Души, не взяло надо мной верх…
Жизнь в Городе проходит размеренно и ровно, каждый последующий день напоминает предыдущий. Порядок держится на законах, главный из которых гласит: «Пересечение границы строго запрещено». За соблюдением законов неотступно следит охрана. Впрочем, вряд ли кто-то захочет рискнуть собственной жизнью: уже с материнским молоком впитывается в ребёнка знание об опасности леса. Но Сель, шестнадцатилетняя девушка, которая больше всего на свете не любит страх, раз за разом нарушает запреты и убегает из дома. Догадывается ли она, к чему это может привести?
Наша история начинается в покосившейся таверне на краю мира и истории, такой же сиротливой и видавшей лучшие дни, как и сам герой. Позади лежала треть мира. Но еще две трети ждало впереди. Не было ни поздравления, ни звукового сигнала, ни элементарной избитой фразы «задание выполнено». Не было ничего, его, давно превратившиеся в радиоактивный пепел, хозяева не рассчитывали на победу. И были правы. Никто не победил. Проиграли все. И их направленный в будущее мстительный акт злобы вряд ли принес им радости по ту сторону бытия.
Рыцарь из средних веков случайно оказался в звездолете. Он не понимает, что живет в фантастическом мире. Рыцарь по-прежнему считает, что находится на Земле, живет в своем поместье, живет в своем замке, вместе со своей семьей и его подданные. Рыцарь уверен, что находится недалеко от родного замка и надо просто прорубить мечом дьявольские козни. Он пытается вернуться домой, но не может, так как был заключен в дьявольском замке. Рыцарь, исследует дьявольский замок, пытается найти волшебный выход из тюрьмы. Пока рыцарь вынужден жить по правилам волшебного замка.
Эта книга написана уже очень давно, как попытка сказать спасибо Роберту Говарду и Эдгару Берроузу. Что если привнести в привычное фэнтези русское княжество, которое не жило бы славянской магией, а органично вписывалось в мир гоблинов, эльфов и гномов?.. Чужие боги бросили Руслана Березина в этот мир. Миллиардер из Земного Содружества вернется домой, если поможет в войне со старым злом Кириана. Не является ЛитРПГ!
Горячая весна 1980 года. Каковы шансы у Острова Крым выстоять против советской военной машины?Чьим праздником будет День Победы?И какую цену победитель заплатит?Читайте вторую книгу дилогии Олега Чигиринского «Госпожа победа»!
История Хайбории пятьсот лет спустя (т. е. после правления Конана Великого).