Домби и сын - [47]

Неизвѣстно, въ какой степени пророчественное предсказаніе неминуемой смерти м-съ Пипчинъ поразило чувствительную душу ея племянницы, но во всякомъ случаѣ миссъ Беринтія была очень рада, когда тетка при входѣ въ комнату накинулась на нее съ необыкновенной яростью и живѣйшими упреками, которые совершенно отстраняли мысль о близкой ея кончинѣ. На слѣдующей недѣлѣ тоже, слава Богу, она была въ добромъ здоровьи, хотя со стола ея постепенно исчезали всѣ горячія мясныя кушанья.

Павелъ между тѣмъ, какъ и прежде, съ непоколебимымъ постояиствомъ продолжалъ наблюдать м-съ Пипчинъ, и занималъ свое обыкновенное мѣсто между чернымъ бомбазиномъ и каминной рѣшеткой. Здоровье его немножко поправилось, хотя вообще онъ былъ такъ же слабъ, какъ при первомъ прибытіи въ этотъ домъ, и прогулка по морскому берегу его крайне утомляла. Чтобы ему не ходить пѣшкомъ, для него промыслили маленькую колясочку, въ которой онъ могъ лежать очень привольно съ азбукой въ рукахъ и другими элементарными книгами. Вѣрный своимъ эксцентрическимъ выходкамъ, ребенокъ прогналъ отъ себя прочь краснощекаго дюжаго мальчишку, который вызвался возить его коляску, и взамѣнъ выбралъ для этой должности его дѣдушку, стараго, дряхлаго брюзгу въ истасканномъ клеенчатомъ камзолѣ, отъ котораго несло запахомъ соли и морской травы.

Съ этимъ замѣчательнымъ возницей, въ сопровожденіи Флоренсы подлѣ коляски и плаксивой Виккемъ, которая должна была идти позади не иначе какъ на значительномъ разстояніи, Павелъ каждый день выѣзжалъ на берегъ океана, и сидѣлъ или лежалъ тамъ по цѣлымъ часамъ. Въ это время никто такъ не досаждалъ ему, какъ маленькія дѣти, кромѣ, разумѣется, Флоренсы.

— Отойди оть меня, пожалуйста, — говорилъ онъ обыкновенно, если къ нему подходилъ какой-нибудь мальчикъ. — Благодарю тебя, да только ступай отсюда прочь.

Случалось, дѣтскій голосокъ съ участіемъ спрашивалъ, какъ онъ себя чувствуетъ.

— Очень хорошо, благодарю тебя, — отвѣчалъ Павелъ, — да только сдѣлай милость, убирайся отсюда. Ты лучше сдѣлаешь, если пойдешь играть.

И когда мальчикъ убѣгалъ, онъ оборачивалъ голову къ Флоренсѣ и говорилъ:

— Намъ не нужно другихъ, не правда ли? Поцѣлуй меня, Флой.

Въ эту пору ему также болѣе чѣмъ когда-либо не нравилось общество Виккемъ, и онъ былъ очень радъ, когда она уходила сбирать раковины или потолковать съ кумушками. Онъ любилъ оставаться совершенно одинъ, вдали отъ всякихъ гулякъ, и когда подлѣ него сидѣла за дѣломъ Флоренса, читала ему или разсказывала что-нибудь, a вѣтеръ между тѣмъ дулъ ему въ лицо, и вода подступала къ колесамъ его постели, ему ничего болѣе не нужно было.

— Флой, — сказалъ онъ однажды, — гдѣ эта сторона… Индія что ли, гдѣ живутъ родственники Байтерстона?

— Охъ, далеко отсюда, ужасно далеко! — отвѣчала Флоренса, отрывая глаза отъ работы.

— На цѣлыя недѣли? — спросилъ Павелъ.

— Да, мой милый, на цѣлыя недѣли путешествія днемъ и ночью.

— Если бы ты, Флой, была въ Индіи, — сказалъ Павелъ, номолчавъ съ минуту, — я бы… что бишь такое маменька сдѣлала?… все забываю.

— Полюбилъ бы меня, — отвѣчала Флоренса.

— Не то, не то. Развѣ я не люблю тебя, Флой? Ахъ что, бишь такое? да, да — если бы ты была въ Индіи, Флой, я бы умеръ безъ тебя.

Флоренса поспѣшно бросила работу, опустила голову на подушку и стала ласкать его.

— И я бы умерла, — сказала она, — если бы тебя разлучили есо мной. Но зачѣмъ объ этомъ думать? Кажется, теперь тебѣ лучше?

— О, мнѣ теперь хорошо, очень хорошо! — отвѣчалъ Павелъ. — Ho я не объ этомъ думаю. У меня все не выходитъ изъ головы, что я умеръ бы отъ тоски, если бы тебя со мной не было.

Въ другой разъ на томъ же мѣстѣ онъ заснулъ и спалъ спокойно долгое время; но вдругъ онъ пробудился, сѣлъ на подушку и началъ вслушиваться съ величайшимъ вниманіемъ.

Флоренса спросила, что ему почудилось?

— Я хочу знать, — отвѣчалъ онъ, иристально всматриваясь въ ея лицо, — что оно говоритъ? Скажи мнѣ, Флоренса, что говоритъ море?

Она отвѣчала, что это только шумятъ волны, и больше ничего.

— Охъ да, да, — сказалъ онъ, — волны шумятъ; но я знаю, что онѣ всегда говорятъ что-нибудь. Всегда говорятъ одно и то же морскія волны. A что такое тамъ надъ волнами?

Онъ всталъ и поднялъ глаза на горизонтъ.

Флоренса отвѣчала, что тамъ былъ противоположиый берегъ; но онъ сказалъ, что не объ этомъ думаетъ. Онъ думалъ о томъ, что было дальше, дальше, дальше!

Такіе вопросы возобновлялись весьма часто. Случалось, среди живого разговора онъ вдругъ прерывалъ рѣчь и вслушивался внимательно въ таинственный говоръ морской волны; потомъ поднимался на ноги, и долго смотрѣлъ въ необозримую даль безпредѣльнаго горизонта.

Глава IX Бѣда съ деревяннымъ мичманомъ

Молодой Вальтеръ Гэй, надѣленный отъ природы порядочнымъ запасомъ романическихъ наклонностей, которыя, къ великому благополучію, не встрѣтили ни малѣйшаго препятствія въ своемъ развитіи подъ мирной кровлей старика Соломона, ни на минуту не выпускалъ изъ головы удивительнаго приключенія Флоренсы съ доброй бабушкой, и, подстрекаемый страстью къ чудесному, безпрестанно думалъ о немъ до той поры, пока, наконецъ, съ теченіемъ времени, оно сдѣлалось любимымъ, избалованнымъ чадомъ его живого й пылкаго воображенія. Особенно мечталъ онъ, и сладко мечталъ, о той незабвенной минутѣ, когда судьба такъ неожиданно сдѣлала его самого чуть не главнымъ дѣйствующимъ лицомъ въ этомъ достопамятномъ событіи.