Домашний очаг Амелии Грей - [76]

– Миссис Макгуайр, – позвала я тихо, открыв дверь туалета на первом этаже. Затем я пересекла холл, чтобы проверить гостиную. Никого не было, и сразу стало ясно, что в гостиной пусто.

Я поднялась по лестнице, продолжая звать ее по имени. Наверно, она бы растерялась, вернувшись в свой коттедж и обнаружив, что все изменилось. Ее спальный гарнитур больше не загромождает комнаты первого этажа, и все ее вещи исчезли.

Я торопливо заглянула в комнаты, не желая, чтобы она долго оставалась в таком состоянии одна. К тому же, пройдя весь этот путь от своего бунгало, она, наверно, совсем замерзла. Я проверила комнату, в которой красила стены. Никого. Дом был пуст.

Был еще один, последний вариант, я заглянула на чердак. Но нет, Кэллум же сказал, что она теперь даже не может подняться по главной лестнице.

Я спустилась вниз и позвонила маме.

– Мне жаль. Я обыскала весь дом, но ее тут нет.

– Спасибо, дорогая. Это была глупая идея. Просто мы все надеялись, что она там. Ведь у тебя тепло и безопасно.

– Имело смысл попытаться, – возразила я. – Ну что же, желаю ее найти. Если я могу еще чем-нибудь помочь, только дайте знать.

Я разъединилась и взглянула на сэндвич, который начала делать. У меня пропал аппетит, и я раскрошила хлеб, он пригодится птицам.

Надев толстый шерстяной кардиган, я открыла дверь черного хода, и в кухню ворвался порыв ледяного ветра. Запрятав кисти рук в рукава, я вышла в сад. Когда я сыпала хлебные крошки на стол для птиц, вдали, у ручья, промелькнуло что-то белое и сразу же исчезло. Я направилась туда по вымощенной камнями дорожке. Сделав несколько шагов, я заметила фигуру в белом. На этот раз мне удалось хорошо ее разглядеть: это была женщина возраста Элинор с распущенными седыми волосами. Она расхаживала взад и вперед у кромки воды.

– Миссис Макгуайр? – позвала я. Казалось, она погружена в свой собственный мир. Она не отреагировала на свое имя, но я увидела, что это она. Невозможно было не узнать это лицо: сын и внук были очень на нее похожи.

– Миссис Макгуайр, – попробовала я еще раз. На этот раз женщина взглянула на меня, и в ее зеленых глазах что-то промелькнуло. Однако она меня не узнала – просто отреагировала на собственное имя. Она улыбнулась мне.

– Сад, – тихо произнесла она, когда я подошла поближе.

– Вот, наденьте это. – Я сняла свой теплый шерстяной кардиган и передала ей. – Вы, наверно, совсем замерзли.

Она покачала головой, затем неохотно сунула руки в рукава и натянула кардиган.

– Я замерзла. Но сад… – Она слабо улыбнулась. – В это время года он так красив, не правда ли? Я всегда хорошо за ним ухаживала.

Теперь я заметила, что на ней только тапочки. Бледные ноги с венами, просвечивавшими сквозь тонкую кожу, посинели.

– Это красивый сад, – подтвердила я. – Прекрасный. Не зайти ли нам в дом? – спросила я, протягивая руку.

– Нет, – упрямо отказалась она. – Я пришла сюда, чтобы побыть у ручья.

Я снова предложила руку, и на этот раз она оперлась на нее. По-видимому, она забыла о причинах, по которым хотела здесь остаться. Мы медленно двинулись к коттеджу.

– Я сделаю вам чай, – сказала я. – С пирогом. А потом я позвоню Дэвиду, и он за вами заедет. Знаете, все из-за вас волнуются. Ваша семья очень вас любит.

– Даже слишком, – буркнула она. – Такая лгунья, как я, этого не стоит.

Наконец мы вошли на кухню. Ее взгляд остановился на единственном предмете, сохранившемся от ее времен в коттедже – «Ага» в нише. Казалось, привычная вещь ее успокоила.

Я поставила на огонь чайник, радуясь, что перемены на кухне, судя по всему, ее не встревожили.

– Я собираюсь позвонить вашему сыну и сообщить, что с вами все в порядке…

– Если так нужно, – согласилась она, присаживаясь к столу.

Я позвонила маме и сказала, что с Элинор все хорошо и теперь она греется в доме. Я услышала, как с облегчением реагируют на эту новость Дэвид и Кэллум.

– Вы вернулись в коттедж, – сказала я, ставя перед ней чашку чая. Она с подозрением взглянула на меня.

– Я пришла за ее вещами, – ответила она. – Мне нужно их найти. – Она взяла меня за руку и посмотрела прямо в глаза. – Вы же знаете.

– Жестяная коробочка? – спросила я наугад.

– Да, именно туда я их положила.

– Хорошо. – Я подошла к двери черного хода и заперла ее. – Элинор, вы обещаете мне, что останетесь здесь? И будете пить чай? Тогда я принесу их вам.

– Принесете? – переспросила она, и взгляд ее сделался умоляющим.

– Я вернусь через минуту, – пообещала я.

Выйдя из кухни, я поднялась в свою спальню. Там я сразу же нашла коробочку – потускневшая бронза сверкала на моей полке.

Я отнесла ее вниз и вручила Элинор, которая за это время не сдвинулась со своего места за столом.

– Сара, – сказала она, принимая у меня коробочку. – Вещи Сары. – Ее глаза наполнились слезами, когда она открыла коробочку и вынула фотографию малышки. Затем она достала детский чепчик и, коснувшись мягкой тканью своего лица, крепко прижала вещицу к груди.

Я сидела напротив, неловко себя чувствуя, мне казалось, что я присутствую при какой-то личной драме.

– А Сара… – начала я.

– Я не хотела ее отпускать, – сказала она, взглянув на меня так, словно я в чем-то ее обвиняла. – Мне пришлось.