Домашний очаг Амелии Грей - [75]

– Ваше резюме стоит в самом начале моего списка, – сказала она мне по телефону. – Надеюсь вас увидеть, Амелия.

Хотя мне нужна была передышка, я не могла дождаться, когда снова стану преподавать. Кроме того, у меня появилась одна идея, и теперь я ее обдумывала.

Из окна мне видна была ферма Рейчел и Фреда. Я вспомнила, как изменилась Мирабель, и подумала: а не вывезти ли мне сюда класс 10Е? Трея, Пола, Шанис и других? Ведь они никогда не покидали город, даже на один день. Им было бы интересно узнать что-то новое. Когда я была ребенком, сельская местность (пусть только в книгах и фильмах) была для меня спасением. Может быть, реальный мир деревни подействует еще сильнее? Возможно, и тинейджерам из школы Вудлендз, пусть и менее проблемным, тоже не помешало бы провести тут несколько дней?

Я оставила на время обои и отправилась на ферму Рейчел и Фреда. Мне нужно было кое-что у них спросить.

Вернувшись в коттедж, я села на диванчик у окна в спальне для гостей и набрала номер школы Святой Екатерины.

– Это Льюис Гэррет? – спросила я, услышав знакомый мужской голос.

– У телефона.

– Здравствуй, Льюис, это Амелия. Амелия Грей.

– Добрый день, Амелия. Приятно снова вас слышать.

– Пожалуй, я и сама не думала, что позвоню, – засмеялась я. – Все хорошо?

– Да, – ответил он. – Надеюсь, вы уже знаете, как нам жаль было вас потерять.

– Спасибо.

– У меня есть хорошая новость.

– Не может быть! Неужели к вам больше не приводят Пола О’Рейли, чтобы вы в наказание оставляли его после уроков?

– О, боюсь, что нет. Он по-прежнему является в мой кабинет каждую неделю. Мистеру Килферну везет с ним не больше, чем вам. А вот Трей Донохью вернулся в школу и, кажется, напрягает все силы, чтобы наверстать упущенное.

– Это чудесно. – У меня стало радостно на душе, когда я представила себе парту Трея, за которой он снова сидит.

– Но на самом деле хорошие новости связаны с Изабеллой Хамфриз. Я счастлив сообщить, что она поправляется. Сейчас у нее ремиссия, и весной она собирается вернуться на работу.

Я готова была прыгать от радости. Значит, Изабелле помогла химиотерапия!

– Это потрясающая новость.

– Мы все в восторге, – сказал Льюис. – Она выглядит лучше, гораздо лучше.

– Пожалуйста, передайте ей от меня привет.

– Непременно. Вы звоните по какому-то конкретному поводу?

– У меня возникла идея, которую мне хотелось бы с вами обсудить. Насчет того, как организовать отдых ученикам – особенно тем, кому редко выпадает шанс выехать за город.

– Вот как? – Льюиса явно заинтриговали мои слова.

– Недалеко от моего дома есть ферма. Мне было бы нетрудно отвозить туда группу тинейджеров. Может быть, один раз в конце каждой четверти. Они могли бы провести день, помогая на ферме, и отдохнуть от города. Владельцы фермы были бы рады познакомить их с сельской жизнью, а если бы ребята им немного помогли, было бы совсем чудесно.

– Гм-м… Мне нравится эта идея, – задумчиво произнес Льюис. – Нужно обсудить ее кое с кем, и я вам перезвоню. Но, по моему мнению, почему бы и нет?

Я вернулась к работе над комнатой с видом на яблоню. К середине дня стены были подготовлены, так что можно было клеить обои. Я хорошенько вымыла оконные рамы, и их можно было красить.

После этого я решила сделать перерыв и отправилась на кухню готовить себе ланч. Я намазала хлеб маслом и вынула из холодильника ветчину и свежий салат. В следующем году у нас, наверно, будут овощи с собственных грядок. Как хорошо было бы самим что-нибудь вырастить!

За исключением столовой коттедж был почти полностью закончен.

Зазвонил мой мобильник.

– Привет, ма, – ответила я.

– Привет, дорогая, – поздоровалась она. Я сразу поняла, что что-то не так.

– Что случилось?

– Я дома, и со мной Кэллум и Дэвид. Нам только что позвонила соседка Элинор и сказала, что она исчезла.

Я слышала, как на том конце переговариваются Кэллум и его отец.

– О нет, это ужасно! – воскликнула я.

– Вероятно, что-то ее напугало. Примерно час назад соседка видела, как Элинор в ночной рубашке идет по дороге. Мы поездили вокруг на машине, но не нашли никаких следов. Дэвид связался с другими соседями матери, и один как будто видел, как она направляется домой. Вот мы и мотаемся весь день туда и обратно.

– Бедная Элинор, – сказала я, вспомнив эту хрупкую женщину, которую видела на главной улице из окна кафе Салли. За последние несколько недель зимние холода усилились, и синоптик сказал, что ожидаются морозы. Разве можно бедной старушке разгуливать по деревне в такую погоду одной, да еще в ночной рубашке?

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Вот поэтому я и звоню, – ответила мама. – Конечно, шансов мало, но мы подумали, что она могла вернуться в коттедж на автопилоте. Ты же знаешь, как это бывает с кошками? Я, конечно, не сравниваю ее с кошками, но ты же понимаешь, что я имею в виду… Ты бы не могла быстренько проверить коттедж – просто чтобы мы исключили этот вариант, прежде чем обратиться в полицию?

– Конечно. Пойду взгляну прямо сейчас.

Мне вспомнилось, что после утренних работ я открыла входную дверь и окна первого этажа, чтобы выветрился запах краски. Элинор так хорошо знала дом, что вполне могла незаметно для меня пробраться внутрь.