Домашний очаг Амелии Грей - [5]

– Обрати внимание на друга Нико из его родных краев, – прошептала она. – Заводной, забавный – и холостой.

В эту минуту Джек повернулся и взглянул на меня улыбающимися карими глазами. После того как мы с ним впоследствии посидели в баре университетского союза, я уже не сомневалась: Джек – тот самый, единственный.

Сейчас, восемь лет спустя, жизнь Суниты и Нико должна была коренным образом измениться.

– Через четыре месяца, да?

– Да, в середине сентября.

– На самом деле я увижусь с Суни завтра, вместе с Карли. Мы собираемся немного посидеть и выпить в «Флоренции».

– Грандиозная попойка? – пошутил Джек.

– Не совсем, – рассмеялась я. – Мы будем играть в викторину. Хочется узнать последние новости Суни.

– Передай ей от меня привет, ладно?

После обеда мы с Джеком перебрались в гостиную, прихватив вазочки с мороженым, и Джек включил телевизор. Когда я закончила с десертом, то улеглась, положив голову на колени Джеку и свесив ноги с дивана.

– Ты знаешь, что я заметила? – сказала я Джеку, который перебирал мои волосы, одним глазком поглядывая на новости. – Когда я в кухне, то могу одновременно коснуться обеих стен руками.

– У-гу, – пробормотал Джек.

– А до того я попробовала сделать то же самое в ванной – и там тоже получилось.

– Неплохой акробатический этюд, – сказал он, не глядя на меня.

Я не собиралась хвастаться своей физической ловкостью. К сожалению, я не спортивная и не длинноногая, рост у меня ниже среднего, а рядом с Джеком я выгляжу крошечной. Но в этой квартире я начала казаться себе Алисой в Стране чудес, когда она слишком подросла.

– Как ты думаешь, кто-нибудь когда-нибудь захочет ее купить?

– Конечно. – Джек уменьшил громкость телевизора, и я уселась на диване, глядя ему в лицо. – У нас уже есть одно предложение. Я уверен, что это дело времени, и мы получим более выгодное предложение.

Я окинула взглядом комнату. Наши пожитки были сложены на полках и в углах: моя швейная машинка и коллекция чайников, оранжевые переплеты классики, выпущенной издательством «Пингвин», которые выстроились вдоль плинтуса, «Мак» Джека и папки с кадрами анимации и проектами. Коробки, которые мы никогда не распаковывали, потому что некуда было класть их содержимое, моя коллекция русских кукол, рискованно балансировавшая на каминной доске рядом с нашим свадебным фото в рамочке.

– Ты прав, – сказала я. – Я нетерпелива. Но когда мы осматривали все те дома в Стоук-Ньюингтон в прошлый уик-энд… они были настолько симпатичнее.

– Но они также были нам не по карману.

С улицы донеслись агрессивные выкрики мужчин, ссорившихся на другой стороне улицы.

– Я знаю.

Я с сожалением подумала о прелестной старинной отделке тех домов, о «фонарях», о тихих приветливых улицах. Все, что нам на самом деле нужно, – это квартира с еще одной комнатой, достаточно большой, чтобы я могла поставить свою швейную машинку, а Джек имел возможность иногда работать дома. Однако пока что это казалось неосуществимым. Даже если бы я получила повышение и мы заработали деньги на нашей квартире, мы вряд ли смогли бы приобрести квартиру, которая была бы намного больше нынешней.

– Не так уж плохо жить здесь вместе со мной, не правда ли? – сказал Джек.

– Да, в этом нет ничего ужасного, признаю. Вообще-то иногда мне почти нравится эта квартира. – Я провела рукой по его щеке, замерев, когда пальцы коснулись губ Джека. Он рассмешил меня, притворившись, будто кусает их, и притянул к себе, чтобы поцеловать.

В ту ночь воздух был таким плотным и влажным, что даже при открытых окнах не было ни дуновения ветерка. Когда пришло время закрывать паб, болтовня пьяных гуляк прогнала все надежды на сон. Я беспокойно ворочалась, и каждый раз, меняя положение, все больше ощущала дискомфорт. После полуночи я тихонько встала с постели. Это сложный фокус, поскольку наша двуспальная кровать придвинута к стене. Однако я так наловчилась это делать, что Джек не проснулся. Стакан воды – это должно помочь.

Я пошла на кухню, наполнила стакан водой из-под крана и закрыла окно. На стене висел наш домашний календарь, и я заметила, что Джек обвел кружочком дату, которая наступит через несколько недель, и пририсовал рядом большой красный воздушный шарик – мое тридцатилетие.

Это напомнило мне о списке, который сегодня упомянула Карли. Сохранился ли он у меня? Я пошла в комнату и заглянула под диван – там была одна из наших «камер хранения». Я вытащила синюю коробку из-под обуви и, открыв ее, принялась перебирать свои подростковые дневники и письма. Список обнаружился на самом дне – лист разлинованной розовой бумаги, сложенный пополам.

Вещи, которые должна сделать Амелия до того, как ей исполнится 30

Это был почерк Карли, а не мой. В тот летний день, распив кувшин «Пиммз»[2] в Виктория-парк, мы обсудили наши цели и записали их друг для друга.

1. Поплавать с дельфинами, – читала я. – 2. Научиться кататься на роликах. Я улыбнулась. Да, я выполнила оба этих пункта – первый во время нашего медового месяца в Калифорнии. Это одно из моих любимых воспоминаний.

Я читала другие пункты (планы выучить языки и научиться как следует фотографировать) – и наконец дошла до конца списка, до номера 20. Это был не обычный пункт, характерный для подобных списков, а подлинная мечта, которая была у меня с тех пор, как я маленькой девочкой жила в южной части Лондона, где чаще слышатся автомобильные сирены, нежели пение птиц. Об этом я читала в книгах и видела по телевизору – там зеленые поля и потрескивающий огонь в камине: