Домашние тапочки и пчелы - [7]

- Кроме книг пропала еще и пара стоптанных домашних тапочек, - добавил, улыбаясь, Холмский. - Пойдем-ка лучше смотреть кабинет.

Кабинет действительно оказался похож на кабинет - все его стены, кроме окна и двери, были заняты книжными полками и стеллажами. Перед окном стоял большой письменный двухтумбовый стол, справа от стола, в углу, расположился диван, на котором, очевидно, его бывший хозяин и коротал свои уединенные ночи. На полочках, кроме книг, в нескольких местах стояли фотографии. Пара фотографий стояла также на столе, рядом с компьютером. На последний Холмский сразу обратил свое внимание.

- Что-нибудь интересное в этом ящике было? - тотчас спросил он Галкина.

- Деловая переписка, контракты, сведения о партнерах, интернетовские проспекты по турпоездке в Краков, куда он ездил отдыхать с супругой в прошлом году...

- Личные записки?

- Ничего личного не обнаружено.

- Странно! - отметил Холмский. - Компьютер, все-таки, вещь персональная, должны же быть хоть какие-то следы пребывания конкретной личности на этом цифровом носителе информации. А какие, интересно, обои на этом компьютере?

- Обои? Не понял.

- Ну, картинка, которая остается на экране рабочего стола компьютера.

- Картинка? Хм... Не помню... А, картинка! Пейзаж какой-то... Вспомнил! Деревенский дом осенью. Освещенный солнцем двор, во дворе перед крыльцом клен, весь двор усеян опавшими кленовыми листьями.

- Понятно, - коротко сказал Холмский. - А это что за фото? - он кивнул на одну их фотографий, на которой был заснят тихий закат на небольшой, спокойной реке с вербами по берегу.

Галкин посмотрел в указанную сторону.

- Я так понял, речушка в тех местах, где он провел детство, называется, кажется, Луга, с ударением на первый слог...

- Тихая, спокойная Лу'га, а вокруг заливные луга', - задумчиво протянул Холмский, - эт', наверное, хорошо... И только трудолюбиво жужжат пчелы над буйно раскинувшемся разнотравьем... Да нет, - спохватился он, - река Луга это под Петербургом; здесь это, скорее, Псёл. "Чуден Псёл при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы он полные воды свои!"... Да... Гоголевские места!... Забавно, кстати, как будет родительный падеж от слова "Псёл"? Но еще интереснее, на месте ли остались книги Гоголя? - вдруг встрепенулся Холмский и принялся внимательно обследовать книжные полки.

- Точно, это Псёл, вот на обороте второй фотографии подписано "Псел, май 1966 г." - сказал я. На фотографии, которую я снял со стола, был изображен могучий дедуган в пчелином накомарнике, стоящий среди небольшой пасеки на берегу реки. Рядом с дедом стоял пацаненок лет десяти, который сладострастно облизывал кусок вощины с сотами.

Холмский мельком взглянул на фотографию, не прерывая своих поисков на книжных полках. "Ага!" - воскликнул радостно он, словно бы кого-то уличив.

Что означало его радостное "Ага!", оставалось только догадываться, так как он не стал вдаваться в более подробные объяснения, потому что, удовлетворенно урча, начал вытряхивать с книжной полки найденного Гоголя.

- Странно! - сказал Холмский, просмотрев все книги, - Но все на месте.

- Что же тут странного? - не удержался от едкого замечания я. - Уж во всяком случае это естественнее того, как если бы что-нибудь отсутствовало.

- Это не подтверждает гипотезу, но и не опровергает ее! - продолжал бормотать Холмский и снова начал что-то искать на книжных полочках. В плотно стоящих рядах он исследовал два места, где несколько книг отсутствовало. Паустовский, - ну, допустим; бухгалтерия, "Капитал" Карла Маркса, это можно понять, но соседство странное; "Сигуранца", а это ему еще зачем? "Из книг Ф.И. Антонова", рязанское издательство "Печатник"! Посмотрим подробнее... Странно, но интересно. Ну, и что из этого можно выудить? А ничего существенного. Кто такой Антонов, как его искать? Ищи ветра в поле! Разве что, действительно, посмотреть атласы автомобильных дорог? Где же они могут здесь быть? А вот они - "Тверская", "Владимирская" и наша "Рязанская область". И куда же мы тут могли ездить? Ага, а вот это можно и отметить. Но, все равно, - это вилами на воде писано. С таким же успехом можно гадать на кофейной гуще. Нет! - вдруг резко сказал он. - Все это ерунда! Так дела не заладишь. Надо искать вещи интеллектуально-интимные - личный дневник, заметки и прочее.

- А вот этого-то как раз и нету ничего! - радостно сообщил Галкин. Соколов тоже обратил на это внимание, обыскали все, что могли - нету! В столе полно деловых бумаг, но все напечатано на принтере, его только подписи. Все либо уничтожено, либо исчезло другим путем.

- Мудрое замечание! - хмыкнул Холмский. - Как говаривал наш покойный партийный лидер, тут одно из двух: либо она девственница, либо нет. Что ж? Бел день, да ночь черна! Думаю, - обратился он ко мне, - что нам здесь больше нечего делать. Все, что можно было увидеть, я уже увидел.

- Ну и что увиделось? - полюбопытствовал Галкин. - Удалось увидеть то, что вы ожидали?

- Да, примерно это я и ожидал, - отвечал Холмский. - Я даже сам удивляюсь, что так много совпадений с моей основной версией.