Дома - [7]
— Ну для чего? — спросил я.
— Вообще-то, тебе, наверное, больше подойдет это, — сказал первый парень, подавая мне бирку «MiiVOXМIN».
— Я долго отсутствовал, — сказал я.
— Мы тоже, — сказал второй.
— Только что дембельнулись, — сказал первый.
Затем мы по очереди рассказали, кто где служил.
Оказалось, что с первым парнем мы служили практически рядом.
— Постой, так, может, ты и в Аль-Разе был? — спросил я.
— В Аль-Разе? Само собой, — сказал первый парень.
— Я в мочилове не участвовал, врать не стану, — сказал второй парень. — Только собаку однажды задавил, когда работал на вилочном электропогрузчике.
Я спросил у первого парня, помнит ли он козленка, выщербленную стену, орущего малыша в коляске, темный свод дверного проема, голубей, внезапно разлетавшихся из-под облупленного парапета, — мы это называли «голубиный взрыв».
— Я был в другой стороне, — сказал он, — ближе к реке. Где лодка перевернутая и еще эта маленькая семейка в красном, вечно мозолившая глаза.
Я отлично знал это место. Просто невероятно, сколько раз до и после голубиного взрыва я успевал заметить вдали, у самой реки, молящуюся, ползущую или убегающую фигуру в красном.
— А с собакой той нормально закончилось, — сказал второй парень. — Выжила, все о’кей. Мы с ней подружились даже. Потом вместе на электропогрузчике разъезжали.
В магазин вошла семья индейцев из девяти человек, и второй парень направился к ним с эспрессо и печеньем.
— Аль-Раз, надо же, — сказал я, зондируя почву.
— Ну, — сказал первый парень. — Хуже Аль-Раза у меня за всю службу ничего не было.
— Ага, и у меня тоже, однозначно, — сказал я.
— Я там здорово налажал, — сказал он.
У меня перехватило дыхание.
— Напарнику моему, Мелвину, — сказал он, — весь пах шрапнелью разворотило. Из-за меня. Надо было сообщить, а я тормознул. Там вроде праздник был — девчонки гуляли. Человек пятнадцать в магазине через дорогу. С детьми. Ну я и тормознул. А Мелвин поплатился.
Теперь была моя очередь рассказывать.
Я положил бирку «MiiVOXМIN» на прилавок, снова взял и снова положил.
— Щас-то у Мелвина тут порядок, — сказал он, постукивая двумя пальцами у себя между ног. — Дембельнулся, в универ поступил. Говорят, даже трахается.
— Рад за него, — говорю. — Наверное, и на электропогрузчике иногда вместе разъезжаете.
— Чего? — переспросил он.
Я посмотрел на часы на стене, но не увидел стрелок. Один расплывчатый желто-белый циферблат.
— Не знаешь, который час? — спросил я.
Парень перевел взгляд на часы и сказал:
— Шесть.
На улице я нашел телефон-автомат и набрал номер Рене.
— Извини, — сказал я. — Извини за кувшин.
— Да, ладно, — сказала она безразличным голосом. — Новый купишь.
В общем, мне стало ясно, что она ищет способа помириться.
— Нет, — сказал я. — Не буду я ничего покупать.
— Ты где, Микки? — спросила она.
— Нигде, — сказал я.
— Куда ты сейчас? — спросила она.
— Домой, — сказал я и повесил трубку.
Когда шел по Глисон-стрит, понял, что опять подступило. План действий еще не созрел, но руки-ноги уже знали, что делать: разбросать все/всех, что/кто окажется на пути, ворваться внутрь, устроить крушилово, вызвериться по полной, дальше по обстоятельствам.
На стыд я к тому моменту забил. Ну знаете, как это бывает. Однажды (я еще в школе учился) один мужик нанял меня очищать пруд от ила. Надо было соскребать ил граблями, потом подцеплять и отбрасывать в сторону. В какой-то момент грабли сорвались с черенка и улетели вслед за илом в общую кучу. Пойдя за ними, я обнаружил в куче, типа, миллион головастиков. Часть уже сдохла, часть еще нет, но все были как раз в том возрасте, когда у них брюшко разбухает, как у крошечных беременных женщин. И у дохлых, и у живых, подбрюшья были разорваны от нападавшего сверху ила. Но живые, в отличие от дохлых, еще дергались, судорожно шевелили лапками.
Я попробовал нескольких спасти, но они оказались настолько нежные, что мое прикосновение только усугубило их агонию.
Может, другой на моем месте и сказал бы мужику: типа, завязываю. Мне, типа, совесть не позволяет губить в таких количествах головастиков. Но я не смог. Насадил грабли на черенок и пошел чистить пруд дальше.
И каждый раз, отбрасывая ил, представлял, как в куче множатся окровавленные подбрюшья.
И чем дольше бросал, тем больше начинал ненавидеть этих ляг.
Получалось, типа: А) либо я мразь, раз способен снова и снова сознательно совершать убийство; В) либо это не убийство, а естественный порядок вещей, и, продолжая бросать, я доказывал себе, что занимаюсь самым обычным делом.
Нечто подобное я испытал спустя много лет в Аль-Разе.
А теперь передо мной был дом.
Дом, в котором они жрали, ржали, трахались. Дом, где в будущем при упоминании моего имени будет наступать неловкая тишина, и потом Джой будет объяснять, что, типа, нет, Эван не настоящий ваш папочка, но хоть это и так, мы с папочкой Эваном сочли, что лучше вам поменьше видеться с папочкой Майком, потому что нам с папочкой Эваном по-настоящему важно, чтобы вы выросли сильными и здоровыми, а ради этого мамам и папам иногда приходится создавать особую атмосферу.
Я надеялся увидеть у входа три тачки. Три тачки означало бы, что все дома. Хотел ли я, чтобы все были дома? Да. Пусть дети тоже станут свидетелями и участниками, пусть и они горько пожалеют о том, во что меня превратила война.
![Десятого декабря](/storage/book-covers/c6/c621938014c3c166dc288ebea25856fc67870635.jpg)
Американский прозаик Джордж Сондерс (1958). Рассказ «Десятого декабря». Мальчик со странностями наверняка погибнет в пустом зимнем лесопарке. На его счастье в том же месте и в то же время оказывается смертельно больной мужчина, собравшийся свести счеты с жизнью.
![Статьи, эссе, интервью](/storage/book-covers/d2/d2aa4f06c8bdcf4a0a200b9901a13ed0f6c46c55.jpg)
В рубрике «Статьи, эссе» — статья филолога Веры Котелевской «Блудный сын модернизма», посвященная совсем недавней и первой публикации на русском языке (спустя более чем полувека после выхода книги в свет) романа немецкого классика модернизма Ханса Хенни Янна (1894–1959) «Река без берегов», переведенного и прокомментированного Татьяной Баскаковой.В рубрике «Интервью» два американских писателя, Дженнифер Иган и Джордж Сондерс, снискавших известность на поприще футуристической социальной фантастики, делятся профессиональным опытом.
![Десятое декабря](/storage/book-covers/8f/8f864634778c2dff0163e43a94893bca48af92b8.jpg)
Новая книга от мастера рассказа Джорджа Сондерса – одного из самых оригинальных и важных писателей своего поколения. Честные и цепляющие истории о людях, которые нас окружают, задают важные вопросы о самой сущности нашего бытия – что делает нас добрыми и что делает нас человечными? Любовь, отчаяние, война, работа, секс и сознание – Сондерс с уникальной энергией описывает основы нашей реальности. Смешные, странные и в чем-то даже чеховские, эти рассказы не только раскрывают необъяснимое, но и открывают дверь к человеческому сердцу.
![Хроника о Девушках Сэмплика](/storage/book-covers/33/33f014607330ece123177a2da965540ddad02f36.jpg)
Отец троих детей, представитель среднего класса пытается угодить своей дочери, глядя как живёт другая, более обеспеченная семья. Для этого на день рождения он дарит ей различные щедрые подарки, в том числе и так называемых Девушек Сэмплика: женщин из стран третьего мира, которые по контракту выступают украшением во дворе. Но его чувствительная дочь Эва, освобождает Девушек Сэмплика, а это является уголовным преступлением.
![Красный бантик](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Линкольн в бардо](/storage/book-covers/06/069ec87bf4b12f2dff8c83cb6d73d243f5278f85.jpg)
Роман-шедевр в прогрессивном жанре трансреализма: большая часть событий происходит в бардо — пограничном месте-состоянии между жизнью и смертью (в буддизме). Сондерс, блестящий мастер короткой формы, написал трагическую семейную историю со сверхъестественной атмосферой, преодолевая все жанровые условности. Наследник Эдгара По и Германа Мелвилла, Сондерс в «Линкольне в бардо» соединил поэтичность и исторические реалии, взяв за основу реальный случай с американским президентом и его маленьким сыном. Этот роман действительно перенесет вас за грань реальности.Книга содержит нецензурную брань.
![Камертоны Греля](/storage/book-covers/59/59dd8e25bbcbc1376e95fa960fbf5fec3a1aec9a.jpg)
Автор: Те, кто уже прочитал или сейчас как раз читает мой роман «Камертоны Греля», знают, что одна из сюжетных линий в нём посвящена немецкому композитору и хормейстеру Эдуарду Грелю, жившему в Берлине в XIX веке. В романе Грель сам рассказывает о себе в своих мемуарах. Меня уже много раз спрашивали — реальное ли лицо Грель. Да, вполне реальное. С одной стороны. С другой — в романе мне, конечно, пришлось создать его заново вместе с его записками, которые я написала от его лица, очень близко к реальным биографическим фактам.
![Дюк Эллингтон Бридж](/storage/book-covers/5c/5c7f32b4f05715d62a7e99223a79b2214766d23b.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Радуйся!](/storage/book-covers/44/44574fda6f3bfe5a00d86dcede23a52e08220e15.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Врата Жунглей](/storage/book-covers/04/04dab4ee0e3dc03b2747c1497347336627e3d727.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Все для Баси](/storage/book-covers/a6/a6184441b7f30bc99dda239566d68e73a30ff8ed.jpg)
«Ночной маршрут».Книга, которую немецкая критика восхищенно назвала «развлекательной прозой для эстетов и интеллектуалов».Сборник изящных, озорных рассказов-«ужастиков», в которых классическая схема «ночных кошмаров, обращающихся в явь» сплошь и рядом доводится до логического абсурда, выворачивается наизнанку и приправляется изрядной долей чисто польской иронии…
![Остановка](/storage/book-covers/01/01459c37ac1c0d9335090862a8f3500ffb274e96.jpg)
«Ночной маршрут».Книга, которую немецкая критика восхищенно назвала «развлекательной прозой для эстетов и интеллектуалов».Сборник изящных, озорных рассказов-«ужастиков», в которых классическая схема «ночных кошмаров, обращающихся в явь» сплошь и рядом доводится до логического абсурда, выворачивается наизнанку и приправляется изрядной долей чисто польской иронии…