Дома русских - [7]

Довольно странно, но именно тогда, всё больше мрачнея, я впервые подумал: почему бы одному из этих домов не сгодиться для мистера Данцигера? По правде сказать, я задумался, не захочет ли мистер Данцигер купить под застройку целый остров, оставив для себя симпатичный домик, уютный, тихий и расположенный при этом недалеко от города и лесной плантации. Нужно было только починить мост, что, конечно, не составляло труда — ну, или мне так казалось. Я знал, что мистер Данцигер уже делал подобные вложения в разных странах. Идея показалась мне до того заманчивой, что я разом повеселел от собственной смекалки. Я подумал, что и сам смогу извлечь из этого выгоду. Ведь находка принадлежала мне одному — ни мистер Кирконторни, ни мистер Пурвис не имели к ней отношения. Казалось, что весь этот захудалый островок предлагает мне возможность для выдающейся спекуляции… Несомненно, я также думал, что это позволит мне поквитаться с ним. Пожалуй, с самого начала это и было моим истинным мотивом. Жаль, что так вышло.

— В тот момент это было вполне объяснимо, — заметил Дайсон.

- В тот момент, возможно, и было, — признал старик, — и всё же никто и ничто на острове не причинило мне вреда. Я был зелёным юнцом, который нарушил границу; пусть и не преступил закон, но уж точно залез, куда не звали. Границу-то я перешёл, а понять оказался не готов. Кто дал мне право жаловаться?

— Что случилось потом? — спросил Джей.

— Я шагал по дороге, едва не забыв обо всём, что меня растревожило, сочиняя всякую чушь о застройке острова современными коттеджами и о том, какую выгоду я мог бы из этого извлечь, — шагал, пока не набрёл на дом, в котором собралась толпа, и вдобавок, судя по шуму, справляли какой-то праздник. В доме горел свет — жёлтый и тусклый, каким свет в помещении всегда и видится снаружи в дневное время. Вглядевшись, я всё-таки сумел различить внутри множество людей, которые оживлённо двигались и веселились. Думаю, нас разделяли двадцать или тридцать ярдов, по длине сада перед домом. Этот сад, как и все другие, совсем задичал. Праздник тоже выглядел достаточно необычно. Знаете, как бывает, когда видишь в окне компанию незнакомых людей, которые веселятся у тебя под носом и не знают, что ты на них смотришь. А эти, к тому же, были иностранцами — в пёстрых нарядах самых разных цветов и покроев, и очень разгорячёнными на вид. Я стоял слишком далеко и почти ничего не слышал, да и окна все были плотно закрыты, как обычно бывает за границей. Вполне возможно, что от зимнего снега и холода жильцов защищали двойные оконные переплёты. В Финляндии это обычное дело. Меня тогда особенно занимало освещение: было полезно узнать, не подведено ли к острову электричество или газ. Я вытянул шею, но не смог ничего разглядеть. Было слишком далеко, да и сами огни, похоже, располагались за пределами зрительной линии.

При виде весёлого праздника, как вы можете себе представить, я вздохнул немного свободнее. Но каково же было моё удивление, когда я обнаружил застолье в другом, соседнем доме, а потом и в третьем, следующем за ним. Я заглянул в оба, но увидел не больше, чем в первый раз, и даже меньше, поскольку эти два дома стояли глубже среди деревьев и дальше от дороги, по которой я шёл. В каждом из них собралось множество людей всех возрастов — и взрослые, и дети. Это было похоже на Рождество, а туман и сумерки, которые теперь начали стремительно сгущаться, только усиливали сходство. Мне подумалось, что эти люди и впрямь справляют какой-то национальный праздник. Я даже не надеялся узнать, какой.

Следующие три или четыре дома были заперты и пустовали — во всяком случае, так казалось со стороны, — и я спустился, чтобы осмотреть те самые пристани. С ними повторилась прежняя история. Когда-то крепко срубленные и этим похожие на мост и изгороди, они теперь, судя по виду, разваливались на части и представляли серьёзную угрозу — а ведь неподалёку были дети. Любой мог беспрепятственно взойти на мостки, под которыми течение мчало свои воды к протоке. В Англии местные власти давно заставили бы расчистить побережье и обнести его забором. Подтвердилось и то, что я заметил, стоя на другом берегу: здесь, насколько хватал взгляд, не было ни одной, даже притопленной лодки. Впрочем, сильный поток мог отнести забытую лодчонку от берега, тем более что на озере наверняка случались паводки после зимних снегов.

А потом я вышел к деревянному дому, выкрашенному в тускло-синий цвет. В нём собралось ещё одно застолье. К тому времени я уже начал к ним привыкать и не думал, что смогу узнать что-нибудь новое, заглядывая издали в окна. И всё же ненадолго остановился.

Я тут же увидел, что в этот раз на меня смотрит чьё-то лицо: круглое белое личико, наблюдавшее из окна за тем, как сгущается тьма. В остальных домах все были для этого слишком заняты праздником — все смотрели внутрь.

Это был ребёнок, который почему-то отвлёкся от того, что творилось внутри. А в этот раз там творилось что-то особенное. Ребёнок поймал мой взгляд и помахал мне бледной ручонкой через стекло. На нём — или на ней — был надет то ли мундирчик, то ли жакет, тёмный и наглухо застёгнутый. Я помахал рукой в ответ.