Дом Витгенштейнов. Семья в состоянии войны - [102]
В Вашингтоне Джи влюбился в необычную женщину, увлеченную механикой любительницу тушеной фасоли «Хайнц» и быстрых машин, которую звали Вероника Моррисон-Белл. Третьей дочери безвестного баронета из Нортумберленда было двадцать девять лет, когда она впервые приехала в Америку. Как независимая женщина, она отправилась в отпуск в Токио, прежде чем разразилась война, а потом обнаружила, что ее путь назад в Европу заблокирован военными кораблями и минами. Поэтому она отправилась на восток через Тихий океан и приехала в Калифорнию 2 октября 1940 года. Друг ее родителей, богатая покровительница Доротея Мерриман, нашла ей пост секретарши в вашингтонском офисе Объединенного комитета начальников штабов. Вероника, брат которой служил капитаном в 7-м Уланском полку, была отчаянной патриоткой; говорили, что она согласилась выйти замуж за Джи, если он бросит офисную работу и пойдет в армию, чтобы сражаться с нацистами. Весной 1941 года Джи записался добровольцем и стал курсантом-офицером Королевских канадских гусар герцога Йоркского. 17 июля 1942 года пара поженилась в учебном лагере для офицеров в Броквилле, Онтарио, их свидетелем был таксист. Гретль оплакивала потерю своего «золотого мальчика», но старалась смириться с положением вещей. «Мне нравится Вероника, — писала она Людвигу, — Мне она очень нравится, но я понимаю, что под мякотью у нее твердое и горькое зерно»[513].
Джи, или Стоуни, как его звали товарищи-офицеры, усердно занимался и считался хорошим солдатом, хотя слишком много бранился и считал канадскую армию «чертовски неэффективной кучкой идиотов»[514]. Когда в 1944 году его полк прибыл во Францию, он принял участие в боях против специально сформированной бронетанковой дивизии Гитлерюгенда. Благодаря тому, что он бегло говорил по-немецки, Джи стал полезен в качестве дознавателя, переводчика и разведчика, но он так и не поднялся выше звания майора, поскольку «долбаный канадский генерал»[515]блокировал его повышение. Проблема возникла в конце войны, когда он принял участие в суде над бригадефюрером СС Куртом «Танком» Майером, немецким военным со множеством наград, которого по ошибке обвинили в том, что он отдал приказ уничтожить канадских военнопленных в Нормандии в 1944 году. Джи работал на стороне обвинения, и еще до того, как начался суд, разгласил, что обвинительный приговор предрешен и что Майер приговорен к смерти. Во время слушаний, где он был переводчиком, обнаружилось, что он пытался повлиять на свидетельские показания криками и запугиванием, после чего «долбаный генерал», то есть военный судья, отстранил его от процесса, вызывав нового переводчика занять его место. Майера приговорили к смерти, но за него решительно вступились и немцы, и канадцы, и его освободили из тюрьмы в сентябре 1954 года.
У Пауля была своя война. В Нью-Йорке он присоединился к эмигрантской группе под названием «Австрийское действие», которой руководил граф Фердинанд Чернин, сын австрийского министра иностранных дел во время Первой мировой войны. В организации были представлены все возможные политические убеждения: она была создана с целью поддержать свержение нацистского режима в Австрии. Пауль жертвовал группе время и деньги, играл на нескольких фандрайзинговых концертах в ее пользу в Нью-Йорке. В итоге нервное американское правительство стало относиться к нему с подозрением — там считали всех членов «Австрийского действия» коммунистами. Во время войны Пауль давал концерты и для американских войск, выступая перед солдатами в Окленде, Кэмп Шэнкс и Галфпорт Филд, исполнял концерт Равеля в сопровождении военного духового оркестра. В апреле 1944 года он дал концерт в Нью-Йорке в поддержку Общества помощи еврейским иммигрантам. Каждую неделю Пауль отправлял посылки с едой и деньгами старым друзьям и слугам в Австрии, Франции и Англии.
Теперь он не мог контролировать происходящее в музыкальном мире в Европе и начал подозревать, что огромный репертуар из фортепианных произведений для левой руки, на заказ которого он потратил целое состояние и который принес ему успех, у него крадут. Кражи были двух видов. Произведения, изначально написанные для левой руки, перерабатывали для двух рук. Второй вид — его работы исполняли другие пианисты, с двумя руками или однорукие. Еще до войны Равель, негодуя на то, насколько вольно Пауль обошелся с его концертом, собирался отдать свою работу французскому пианисту Жаку Феврие, как только истечет срок договора с Витгенштейном. К великому неудовольствию Пауля, Феврие записал концерт Равеля в 1943 году. В то же самое время Рихард Штраус, намеренно желая взбесить Пауля, перепосвятил свой Panathanäenzug молодому немецкому пианисту Курту Леймеру, и тот впервые его записал.
В Австрии, вследствие исхода еврейских композиторов, Франц Шмидт стал новым воплощением чистокровного немецкого музыкального гения. Шмидт был болен во время аншлюса, и долгожданное официальное признание ударило ему в голову. На премьере его оратории
